.) Если вам с ним и с Алькой негде будет жить, живите в нашей квартире, а я уйду к старикам.
Молчание. Она вновь пытается дышать ритмически.
Скажи мне… Только одно слово: он…
Катя (орет). Что?! Что «он»?! Ты погубил мой сегодняшний бег…
Сережа. Он… не был с тобой?
Катя. Ну идиот!.. Ты что думаешь, это на бегу происходит?.. Или на лету, как у пчел?
Он хватает ее руку, целует.
Истерик! Сукин сын!
Сережа. Прости, я действительно немного спятил. Абсолютный «глюк»! Это еще оттого: понимаешь, мне показалось… что его жена… Ну ты помнишь ту историю… когда я увидел в одиннадцать лет отца с женщиной на даче… ну я тебе говорил!
Катя. Каждый раз, когда ты видишь любую смазливую старую тетку, ты объявляешь мне: это она! (Распаляясь) И это мне тоже — надоело! Все надоело!
Сережа (заискивающе). Ну не сердись… На этот раз точно — она… Я вдруг так ясно вспомнил ее лицо.
Катя. Правда, до этого ты говорил, что ее лица не видел.
Сережа. Но теперь мне кажется, что видел!
Катя. Ну, «крэза»! Полная!
Сережа. Я тебе никогда не рассказывал, что было потом… Какой стыд был — потом.
Катя. Неужели есть хоть одна постыдная вещь в твоей жизни, которую ты мне не рассказывал?
Сережа. Я пошел к матери. Она стояла на веранде… И я ей все… выложил…
Катя. Вот в это я верю! У тебя всегда — недержание речи!
Сережа. Не смей! Это подло!.. (Помолчал, продолжает) И вдруг она заорала: «Параноик! Тебя надо лечить!» Она орала, а я понимал: знает! И врет! Ей просто было удобно — не знать. Я понял: больше всего они боялись позора! И тогда впервые у меня появилась мысль. Вырасту и обязательно всех опозорю! Поняла?
Катя. Отлично поняла. Каждый год ты придумываешь новую версию, почему ты бездельничаешь… Теперь, оказывается, ты бездельничаешь потому, что с детства решил их опозорить, да?
Сережа. Если ты меня бросишь, запомни: я не буду жить! Я убью себя! Так и знай!
Катя. И это — было… Слыхали — тыщу раз!
Сережа. Не сердись! Ну пойдем купаться… Или хочешь — дыши!
Катя. Я не хочу дышать, я не хочу купаться, я ничего с тобой не хочу…
Уходят. Послезавтра, то же место. Михалев и Катя. Готовятся к бегу, надевают кроссовки.
Михалев. Ах, как хорошо… И небо сегодня какое…
Катя молчит.
Мы с вами встретились в шесть тридцать. Сейчас у нас семь часов двадцать пять минут… Значит, вы молчите ровно пятьдесят пять минут, я отметил.
Катя. Мне как-то все равно, что вы отметили, чего вы не отметили.
Михалев. Но я тоже молчал пятьдесят пять минут… Представляете, как мне было трудно?
Катя. Спасибо. За пятьдесят пять минут счастья. Без ваших отвратительных присказок и смеха… Я так боялась, что вы расскажете очередной анекдот… И в сотый раз скажете: «Но такой внимательный», и мне придется от отвращения прыгать на ходу…