Михалев. И все-таки после этих удачных возвращений вы опять с «нашим братом»?
Катя. А я предупреждала: я — дрянь! Хотя теперь эти мои приходы к вам ничего не значат, поверьте! Я прихожу, но вовремя сматываюсь! Запомните! И прихожу я, потому что мне нравится дурачить ваш подлый народец!
Михалев. Нравится «динамить», да? Испытывать судьбу? Не боитесь, что однажды плохо кончится?
Катя (презрительно ). Не с вами! (Усмехнулась ). Почему-то все время хочется вас оскорблять! И все — мало! От вас отскакивает! Ну да ладно, пора расставаться! Я бегу — налево, вы — направо! (Она отвернулась, но он резко и грубо схватил ее за руку) Послушайте!..
Он молча притянул ее к себе.
Да вы что?.. (Молчание. Теряясь .) Мне бегать надо!
Он по-прежнему молчит.
Если вы сейчас же не отпустите, я так заору! (Орет) Пустите! Сейчас же! Обезьяна!
Михалев (тихо). Ты приехала сказать мне только это?
Катя. Не «ты», а «вы»… Да! Да! Только это! (Угрожающе-испуганно) Понятно?
Михалев (не выпуская ее). Жаль. Я очень занятой человек… В последний раз: мы побежим вместе?
Катя. Пустите меня!.. Надо бегать в радостном настроении. А видеть рядом вашу…
Михалев. Про рожу ты уже говорила… Впрочем, ты права! Все плохое надо оставлять перед бегом. Мы недостаточно подготовились к трусце. (Внезапно дает ей пощечину) Катя (изумленно ). Вы что…
Михалев (зажал ей рот, избивая её). Радость… должна быть!.. Эйфория!..
Она кричит. Он бьет.
Не бойся, синяков не будет, я профессионал… (Лупит) Без синяков!
Катя (пытаясь закричать, мычит). Больно… Больно мне…
Михалев. Убью, маленькая сучка! (Бьет ее по щекам)
Катя (плачет). Больно! Больно!
Михалев (за волосы притянул ее лицо к своему). Ну? (Хочет поцеловать, она отвернулась. Тотчас его удар) Ну… я жду?
И тогда Она подставляет губы. Он целует.
Теперь сама… Я жду. (Поднимает руку) Катя. Не надо… (Целует его)
На следующий день. Михалев и Михалева. Бегут трусцой.
Михалев. Первая километровая отметка… Мы сегодня бежим быстрее…
Михалева. Да, Михалев! Вот уж не думала утром… что смогу сегодня бежать… Я не хотела тебе говорить… но сегодня ночью я чуть не отдала концы!..
Михалев. Да? Может, сбавим темп?
Михалева. Нет, нет, сейчас все о’кей! А ночью было так плохо… Понимаешь, я вдруг проснулась ночью и чувствую, меня ограбили…
Михалев. Да?
Михалева. Только не так ограбили, а внутри! Понимаешь, украли легкие, почки, селезенку, выкрали сердце… И я лежу вся полая и умираю. И я хочу тебя разбудить, а ты храпишь. А я умираю… И все умоляю вора: ну верни… верни обратно хоть печень. А вор хохочет… И в миг моей смерти… я проснулась… Оказывается… все это был сон… Естественно, кроме твоего храпа… Храпел ты действительно. Это был верный «ощуч»!