Долгое молчание.
Что вы затихли там?
Голос. Это я плачу! За вас! Сила моих рыданий так велика, что они не слышны.
Она. Ха-ха-ха.
Голос. После таких рыданий обычно я вынимаю дудочку…
Она. Какую дудочку?
Голос. Как гаммельнский крысолов, я играю на дудочке — и выманиваю из квартир тоскующие души.
Она. Как… у вас есть дудочка?
Голос. Но какой же клоун выходит из дома без дудочки?.. (Играет) Вы идете за мной?
Она. Куда мы идем?
Голос. Высокое небо… И голос далекой птицы.
Она. Да… да… Высокое небо… И голос далекой птицы…
Голос. И как в детстве перед сном, когда шепчут, чтобы все исполнилось завтра… Шепчите! Шепчите! Шепчите!
Она. Боже мой… Боже мой! (Подходит к двери и открывает .)
Он (врываясь) — Ха-ха-ха!
Она. Ха-ха-ха!
Он (корчась от смеха). Ха-ха-ха!
Она. Ха-ха-ха!
Он (падая от смеха). Ха-ха-ха!
Она. Ха-ха-ха. Молодец, Саша!
Он. Ничего, да? (Постепенно перестает смеяться. Но вот опять взрыв его хохота)
И вновь какой-то истерический, надрывный общий хохот.
Она. Ха-ха-ха! Умираю!
Он. Нуты даешь… Ха-ха-ха… Пустить первого встречного.
Она. Ха-ха-ха. Как ты сразу меня уничтожаешь.
Он. Первого встречного грузина с копытом… Ха-ха-ха!
Она. Ничего, ты столько раз впускал первых встречных. Ха-ха-ха! Теперь я стала феминисткой, теперь моя очередь…
Он (резко обрывая смех). Нет, ну дойти до того, чтобы в час ночи… незнакомого грузина! Урода! Распад! (Машинально ест грибы ,)
Она. Не надо!!!
Он (поедая грибы). Конец личности! Все!!!
Она. Не надо все время машинально есть!
Он. Потрясающе! Я пришел. Взять кроссовки. Но меня она не хотела пустить в дом! В дом! А первого встречного грузина с дегенеративной ногой!
Она. Дались тебе его ноги… Я прошу тебя: не ешь!
Он (все так же машинально отодвигает кастрюлю). Сначала я битый час выслушиваю этот бред по телефону…
Она. В смысле «подслушиваю»…
Он. Нет, ну просто интересно — сколько можно болтать о чепухе? Болтать, хохотать, болтать, хохотать!
Она. Последняя роль, которую я хотела сыграть в вашем треклятом театре… была старая Актриса. Она все время хохотала… мне это так нравилось! Там была даже такая фраза: «Когда у женщины красивые зубы — она все находит смешным…» Ха-ха-ха!
Он. Короче! Где мой вермут?
Она. Ну, конечно, мне ее не дали сыграть… И вот теперь я ее играю в своем домашнем театре. Ха-ха-ха!
Он. Повторяю: мой вермут — раз… И где мои тренировочные брюки… И мои кеды!
Она. Вермут — перед тобою!
Он (поднимая бутылку). Так! Полная! И что ж ты туда долила?
Она. Почему я должна туда что-то долить?
Он. Но я же слышал. (Вновь машинально ест)
Она. Я прошу говори — подслушивал.