– Я с ним поговорю, – пообещал Тартак. – Я знаю, что ему сказать, чтобы отпустил.
Таргум и Ротона стояли недалеко от пещеры вождя и прислушивались к грохоту и реву, доносившимся оттуда.
– Вот умеют разговаривать, – вздохнул Таргум. – Это у сынка от меня. Я тоже умею разговаривать.
– Мне почему-то кажется, что разговор пошел не туда, – встревоженно заметила Ротона.
– Вечно тебе что-то кажется, – проворчал Таргум. – Нормальная деловая беседа. Ладно, ладно! Если хочешь, я туда пойду и проверю, что там такое.
– Иди! – согласилась Ротона.
Таргум расправил плечи и решительно зашагал к жилищу Тыра. Ротона с беспокойством ждала.
Через некоторое время шум и вправду стих. Из пещеры вождя появился Таргум с Тартаком. Закинув руку сына себе за шею, отец осторожно вел его по направлению к дому. Тартак сильно хромал, один глаз у него заплыл, но второй горел неукротимой решимостью.
– Да что же там такое произошло? – бросилась Ротона к ним. – Что же, вас одних оставить нельзя? Надо было мне идти!
– У тебя с собой сковороды не было, – пропыхтел Таргум. – А без нее ты бы не справилась.
– А ты это называешь – справился? – гневно спросила Ротона, подхватывая Тартака под вторую руку.
– А мне и не пришлось справляться, – отозвался Таргум. – Сразу видно, что ты и жена Тыра из одного племени. И у нее имеется своя сковорода. Пока разговор шел мирно, она не вмешивалась. Ну, а когда пошла веселуха, то не смогла оставаться в стороне.
– Ну да! Когда этот Тыр калечил нашего сына, она была спокойна, – сердито заговорила Ротона. – А вот когда увидела, что и ты появился, решила вмешаться. Этот Парут Тартаку ногу сломал. Я же вижу!
– Я ему тоже спуску не дал! – прохрипел Тартак. – Но он здоров!
– Теперь Тыру придется к людям обращаться! – злорадно сообщил Таргум. – Тартак ему половину зубов повыбивал. Будет теперь знать, как насмехаться надо мной! Я мучился, когда у меня новые зубы росли, а он издевался. Правильно ты ему, сынок, дал!
– Я тебя туда отпустила для чего? – строго спросила Ротона, помогая Тартаку опуститься на ложе, покрытое мохнатой шкурой беербока. – Это так ты знаешь, что ему сказать?
– Я ему все правильно сказал, – прогудел Тартак, морщась от боли в ноге. – А он ржать начал. Ну, как такое стерпеть можно?
– И ты не стерпел, – кивнула Ротона, пристраивая к ноге сына две прямых палки и доставая из кладовой мотки чистых лент. – А то, что теперь тебя лечить придется, это ты не подумал?
– Можно, я вам немного помогу? – осторожно выглянул из-за занавески Велентис. – Я, конечно, не целитель, да и сил у меня не так много, но кое-что и в этой области могу.