У стены лежали смятые смертельным бессилием тела. Переступил через труп, валявшийся у порога, открыл дверь и отскочил, ожидая выстрелов изнутри. Сзади послышался еле уловимый шелест. Мгновенный поворот головы — совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки, хрипя, падал толстяк, пытаясь обеими руками вытащить из груди нож. «Джафар...» — с облегчением выдохнул Гаральд. Кинулся в комнату. Никого... «Передатчики! Значит, шифровальный отсек где-то рядом... А напротив? Опять кубрик... Слева топот, бегут сюда...». Бросился наружу. Нос к носу столкнулся с немцем, — отлетел к стене, падая сумев поднять автомат, но...
В короткой схватке врукопашную пистолет, эта привилегия офицеров, намного удобнее неповоротливого автомата. У немца было это преимущество — пистолет, и он молниеносно всадил пулю в грудь Гаральда. Лишь лёгкий стон вырвался из уст норвежца, он сполз по стене и скорчился на пороге...
Немец скользнул дальше, заскочив в один из отсеков, и Джафар, метнувшийся на выстрел, услышал лишь скрежет замка. Кинулся к Гаральду, тронул за плечо. Товарищ бессильно завалился набок — мёртв.
«Вот и всё. Не осталось мне места ни здесь... — он скользнул глазами по белому простору за иллюминатором, — ни там, в фатерлянде. Сейчас. Последняя обязанность...»
Гревер подошёл к пускателю, закреплённому на стене, нервно сорвал пломбу, открыл металлический кожух и без паузы, словно боясь не успеть, нажал на белую кнопку, которая туго, как бы нехотя, поддалась.
В отсеке Эрслебена бахнуло, да так, что барак содрогнулся. У шифровальщиков было тихо. «Ретсель» уцелела, заряд не сработал! «Где-то они нас перехитрили». Глянул в иллюминатор, на антенное поле. Сквозь тучу снежной пыли он увидел, что упали пять антенн. Шестая осталась торчать среди снега. Безразлично отвернулся от иллюминатора и сел за стол. Теперь для него уже ничто не имело значения. Достал из-за манжеты гладкую ампулку, тускло блестевшую смертоносной прохладой. Вот оно, спасение.
«Господь милостивый... если ты есть... прости меня, грешного... И прими! Ты же не отвергаешь старинное и почётное ремесло солдата, а солдат всегда...» — Зажмурившись и на полуслове прервав себя, Гревер стиснул зубы.
На миг Джафар застыл. Беззвучно пошевелив губами, словно произнося молитву, он резко поднялся на ноги и приблизился к двери, которую только что закрыл на ключ немец. Направил ствол на замок. В соседней комнате что-то глухо взорвалось, от чего вздрогнул весь барак и едва не сорвало дверь с завесов. И враз наступила тишина.
Перекошенная дверь отворилась. Джафар ожидал выстрелов, но изнутри не доносилось ни звука. Ворвавшись в тесное, заполненное кислым дымом пространство отсека, Джафар увидел за столом фашиста с безжизненно поникшей набок головой. Изо рта струилась кровь, смешанная с мелкими осколками стекла. На секунду задержав на мёртвом офицере взгляд остро прищуренных глаз, Джафар ткнул его в плечо дулом автомата. Голова бессильно качнулась, и тело мешком сползло на пол. Губы Джафара искривила брезгливая гримаса: «Нашёл выход... К шайтану отправился».