Врей Буррей родился в горах и к лошадям относился с предубеждением: они казались ему страшно ненадежными созданиями. Чтобы управлять ими, требовалось производить таинственные и сложные действия. И это было совершенно не похоже на управление механизмами или манипуляции с Новой Магией. До этого марша чародей ни разу не садился в седло, надеясь, что и в будущем ничего подобного делать ему не придется. Он также думал, что перестроение, за которым сейчас наблюдает, ещё один глупый ритуал, не позволяющий этим адским тварям взбеситься, разбежаться и сломать себе ноги.
Слава богам, этот Лорд Дузон не настаивает, чтобы Врей Буррей садился в седло, в котором он наверняка не смог бы усидеть. Пожитки мага были навьючены на выделенную ему лошадь, которую вела его подручная по имени Будица, прибывшая в Зейдабар с Островов Вируэт.
Кажется, этот Дузон — разумный мальчик, и приходится сожалеть, что он играет в игры прирожденного военного и аристократа. Из него мог бы получиться отличный Новый Маг.
Но он предпочитает быть Заступником, спасителем Домдара, хмыкнул про себя Врей Буррей. Как будто Богоизбранные Заступники все ещё могут существовать! Неужели не ясно, что если боги перестали руководить политикой Домдара, то какой им резон назначать человека, способного в случае необходимости силой осуществлять эту политику?
Если Императрица и Совет действительно желают запугать мятежную деревенщину, думал Врей Буррей, то им следовало бы согласиться с его предложением самому стать Заступником. Маг предложил свои услуги не потому, что очень любил Домдар или имел зуб на те страны, которые Империя подчинила. Он просто считал единое всемирное государство самой рациональной формой правления, тем более что Домдар осуществлял свое господство очень мягко. Людям дозволялось жить согласно своим обычаям, а убийствам и насилию был положен конец. Именно этого дикнойцы всегда добивались от любого правительства.
Прежде чем Домдар покорил Говию, Дикной был вынужден постоянно воевать со своими соседями. Врей Буррей знал историю — путаную, кровавую и отвратительную. Именно эти познания и сделали его сторонником Домдара — по крайней мере до тех времен, пока не возникнет другая, более совершенная форма правления.
От одержимого жаждой мести Ребири Назакри с его методами террора лучшей, чем сейчас, участи, похоже, ждать не приходилось. К тому же он убил нескольких Новых Магов, и Врей Буррей воспринял это как личное оскорбление.
Именно поэтому чародей и витал в небе, наблюдая, как Лорд Дузон переставляет с места на место людей и лошадей. Если б обстоятельства складывались по-иному, то он остался бы в Зейдабаре и продолжал вести курс Новой Магии. Теперь же Врей желал собственными глазами увидеть, что замыслил этот Назакри. Он хотел также узнать, имеет ли отношение черная магия к Новой Магии — а если имеет, то каким образом Назакри сумел ею овладеть. Врей Буррей определенно не умел превращать трупы в воинов. Правда, он мог заставить их ходить. Это было установлено в ходе эксперимента, который был бы немедленно запрещен старенькой Императрицей, если б она о нем прослышала. Но он мог передвигать жмуриков лишь на манер марионеток — шаг за шагом, да и то с большим трудом; а из военных сообщений можно было понять, что кадавры Назакри чрезвычайно активны.