Но все эти путешествия дело будущего, сейчас же он пришел в храм, чтобы поговорить со жрецом по имени Вадевия. А после беседы он отправится домой к Анве и детям.
Отвернувшись от площади, он поднял мешок и направился к центральному входу.
— Могу ли я вам помочь, господин? — спросила стоявшая у двери жрица.
— Мне надо встретиться со жрецом по имени Вадевия, — ответил Маллед.
Жрица бросила удивленный взгляд на второго привратника. Юный жрец, поколебавшись немного, произнес:
— Я не уверен, что Вадевия сейчас свободен.
— Если он занят, я подожду.
— Могу ли спросить: какое у вас к нему дело?
Маллед задумался.
Конечно, большинство людей приходят в храм для встречи с определенным жрецом. Они являются с просьбой о сеансе магии или за советом. Они ищут святилище своего божества или хотят договориться о совершении какого-нибудь ритуала. Но Маллед был уверен, некоторые приходят и ради того, чтобы повидаться с конкретным жрецом. Это могут быть родственники, старые друзья, возлюбленные…
Возможно, такие посетители идут через другой вход в храм. Не исключено также, что Вадевия вообще не расположен к какому бы то ни было общению. В любом случае Маллед не хотел тратить время на пустопорожние дискуссии. У него есть отличный способ убедить служителей храма в необходимости встречи со жрецом, и он должен им воспользоваться. В противном случае приходить сюда вообще не имело смысла.
— Подождите минуту, — сказал кузнец, опуская на пол мешок.
Он развязал бечевку, порылся в недрах мешка и извлек на свет цилиндрический ларчик из слоновой кости.
— Вот. — Он открыл ларец и протянул привратнику свиток. — Прочитайте это, а затем найдите мне Вадевию.
Юный жрец взял письмо и стал внимательно читать. Сначала у него поднялись брови от удивления, затем по мере заглатывания строк его лицо все больше выражало трепетное изумление. Когда он поднял глаза, руки у него дрожали.
— Вы — тот самый сын кузнеца из Грозероджа? Тот, о котором говорится в письме? Неужели это правда? Богоизбранный Заступник здесь, у нас, в Бьекдау?
Маллед помрачнел. Теперь он не был уверен, стоило ли показывать письмо.
— Я Маллед, сын Хмара, — ответил он. — Это письмо вручили матери в тот день, когда я родился. — Кузнец протянул руку за свитком.
Жрец вернул ему пергамент и, поклонившись в пояс, заявил:
— Это величайшая честь для меня, мой господин! Следуйте за мной. Мы найдем Вадевию.
Он повернулся и повел Малледа в храм. Жрица так и осталась стоять с открытым ртом.
Маллед положил письмо на место, а потом с ларчиком в одной руке и мешком в другой вступил в прохладный полумрак огромного зала под главным куполом храма. Это было центральное святилище Бьекдау. С внешней стороны купол, возвышавшийся над серым сланцем крыши, сиял белоснежным мрамором, но внутри он стал за многие столетия серым от благовонных воскурений и копоти свечей. Воздух в храме по этой же причине казался спертым и сладковатым. Часовни с коленопреклоненными богомольцами были едва заметны в боковых приделах главного зала и казались игрой воображения, а не реальными помещениями из камня. Однако от Малледа не укрылось, что стены и алтари в них сверкают золотом и драгоценными каменьями. За цветными витражами мерцали свечи, дымки из курильниц лениво поднимались к куполу, образуя причудливые кружева в лучах солнца, льющихся из окон, расположенных высоко под крышей.