Эти хитросплетения и научное соперничество предопределили неприязненные отношения между Лангсдорфом и Рейнертом. Последний являлся выразителем «восточногерманского направления», поддерживаемого эпигонами Коссины. Им противостояли сторонники «западногерманского направления», сплотившиеся вокруг Теодора Виганда. В Шляйфе и Лангсдорфе, проводивших раскопки под эгидой СС, Рейнерт не без основания видел потенциальных союзников Виганда.
Эти противоречия не ограничивались чисто научными вопросами — постепенно они стали принимать политический характер. В 1932 году Рейнерт создал «Имперскую группу древней истории», которая вошла составной частью в розенберговский «Союз борьбы за немецкую культуру». В рамках данной организации была предпринята попытка сплотить всех историков-националистов. Тогда Рейнерт опубликовал в «Национал-социалистическом ежемесячнике» план тотальной перестройки всего изучения истории. Он начал проводить его в жизнь сразу же после прихода нацистов к власти. В 1933 году при Прусском министерстве культуры был создан «Имперский институт древней и древнейшей истории». Но месяц спустя сотрудничество между институтом и министерством закончилось: Виганду удалось перетянуть на свою сторону имперского министра Бернхардта Руста. Не желая сдавать позиции, Рейнерт сформировал «Имперский союз древней истории» и усилил свое влияние за счет расширения созданного еще при жизни Коссины «Общества немецкой древней истории» (этот шаг был санкционирован партией). В 1934 году обе эти структуры фактически исполняли обязанности отделов ведомства Розенберга. В это же время Гиммлер ввел Лангсдорфа в свой персональный штаб. Новый сотрудник штаба должен был наблюдать за ходом специальных раскопок, проводимых с ведома СС. Можно уверенно сказать, что Лангсдорф осознанно вступил в СС, чтобы, используя противоречия между своим шефом и Розенбергом, одержать верх над Рейнертом.
Гиммлер приветствовал сотрудничество Лангсдорфа с умеренным, почти либеральным Вигандом. Это могло бы показаться странным, если не учитывать два обстоятельства: во-первых, шеф СС был намерен существенно сократить идеологическое влияние Розенберга, в том числе и в сфере истории; во-вторых, он был намерен использовать институт Виганда в своих собственных целях. Не стоит забывать, что Гиммлер, одобряя этот союз, вовсе не был сторонником идей Виганда. Являясь скорее поборником германоцентричных тезисов Розенберга и Рейнерта, рейхсфюрер все же проявлял живой интерес к классической теории этого ученого. Можно предположить, что данный интерес был определен личными симпатиями Гитлера к этому ученому. К тому же шеф СС полагал, что фюрер сам разрешит сложившиеся противоречия. Гитлер с давних пор восхищался культурой Греции и Рима, презирая немцев (!), живших на «холодном, сыром и мрачном севере». Это был один из парадоксов в истории нацизма — несостоявшийся художник и архитектор, ставший фюрером германского народа, вовсе не восхищался немецкой культурой. В своих частных разговорах он неоднократно подчеркивал, «что немцы жили в невзрачных дубовых хижинах, в то время как на солнечном юге греки и римляне возводили великолепные каменные постройки, развивая созданные ими героические культуры». Тем не менее, Гитлер не вмешался в конфликт между Гиммлером и Розенбергом. Верх не смогли одержать ни Рейнерт, ни Витанд в союзе с Лангсдорфом.