Первой его мыслью было то, что ангела мести послал Лайонел как воздаяние; и хотя никакие укоры совести не заставили бы его оставить Митци, восемь месяцев Макс не мог сесть на мотоцикл без мысли, что ангел мести подстерегает его.
Стоя здесь, на крыше церкви Святого Иосифа, он видел, что небо над аэродромами испещрено вражескими самолетами. Он не собирался отправляться в Валлетту, прежде чем гул сирен не оповестит, что налет закончен.
Макс попытался с толком использовать время, прикидывая, как действовать, формулируя вопросы и объяснения так, чтобы не вызвать подозрений. Но он не мог игнорировать жестокие совпадения фактов и событий, странное чувство предначертанности. Все дороги вели к «Союзнику», подводной лодке, которой командовал Лайонел Кэмпион, капитан-лейтенант и рогоносец.
Прошло несколько месяцев с того дня, когда он навещал базу субмарин на острове Маноэль, и стоило его мотоциклу пересечь узкую дамбу, как изменения сразу же бросились в глаза. На этот раз его не пропустили небрежным взмахом руки. Охрана остановила его, допросила и едва не развернула обратно. Он понял выражение их глаз, пустой взгляд людей, которые так долго ждут конца, что у них чешутся руки врезать кому-нибудь, даже соотечественнику.
На этот раз их было двое — молодых, стройных и мрачных членов отделения специальной службы, призванных охранять «Талбот» (база подводных лодок была известна и под этим названием). Они смягчились, когда он спросил, слышали ли они, как Викторин Заммит сбил «макки» после налета на их базу. Они, конечно, слышали, но хотели узнать подробности от очевидца. К ним вернулось чувство боевого братства, и они пропустили Макса. Даже помогли ему подтолкнуть мотоцикл, чтобы тот завелся.
Десятая флотилия субмарин располагалась в Лазаретто, в старых зданиях, которые когда-то служили центральным карантином для рыцарей-иоаннитов. Они вытянулись вдоль южного берега острова Маноэль, прямо напротив Валлетты, зажатые между урезом воды и высокой скалой, на которой стоял форт Маноэль. Лазаретто нетронутым стоял тут столетиями, но теперь у него был усталый и явно грустный вид.
Подъездная дорога была изрыта воронками, повсюду лежали насыпанные взрывами кучи земли, пострадала и маленькая часовня, хотя каким-то чудом ее фасад уцелел. Плавучие пирсы, к которым швартовались субмарины, пустые и разрушенные, теперь напоминали пальцы руки, пораженной артритом. Сами здания выглядели еще хуже. С этой точки зрения решение вывести с Мальты то, что оставалось от десятой флотилии, представлялось вполне продуманным.