Квартиры офицеров в дальнем конце Лазаретто не пострадали в такой же степени, и мрачный сержант показал Максу, где находится Томми Равильи. Он пошел к высушенной солнцем лоджии на первом этаже, где несколько офицеров, одного из которых Макс знал по «Юнион-клаб», покуривали, сидя в плетеных креслах.
— Я ищу Томми Равильи.
Большим пальцем ему показали направление.
— Сегодня его каюта в трех дверях отсюда, налево.
Макс уже достаточно овладел морским жаргоном, чтобы понимать: «каюта» — это кабинет, так же как «палубы» — это полы, а «сходить на берег» — значит идти на ланч. Все было точно так же, как в форте Сент-Анджело на стороне Гранд-Харбора, и, когда моряки привыкли, что тут их штаб-квартира, они переименовали корабль «Святой Анджело» в «Каменный фрегат». И желание заорать «Вы сейчас на суше, а не на этом проклятом корабле!» никогда не покидало Макса.
Одна часть коридора, по которому он шел, была открыта небу, а дверь в кабинет Томми висела на верхней петле.
Томми сидел за столом и точил карандаш ржавым скальпелем.
— Ну-ну-ну… — весело произнес он, когда Макс вошел.
Другие обитатели Лазаретто могли потерять свой обычный лоск, но энтузиазм торговой марки Томми, почерпнутый из «Газеты наших ребят», оставался непоколебим.
— Чему я обязан этим удовольствием, точнее, чести?
— Я просто проходил мимо.
— Брось, мой дорогой друг, мы слишком стары и слишком мудры, чтобы поверить в это.
— Так что мы здесь делаем?
Томми взорвался смехом, бросив быстрый взгляд на свою пыльную империю.
— Бог знает что. Может, отвечаем за грехи предыдущей жизни.
— Я и не представлял, что ты веришь в реинкарнацию.
— Все претензии к моей бабушке. Она любила всю эту чушь. И еще ходила голой до конца дней. «Я считаю, что два пола должны проветривать разницу, которая им присуща», — говаривала она. Выпьешь?
— А что ты можешь предложить?
— Джин или джин.
— А мы это заслужили?
— Уверен, что я-то точно.
Макс подтянул стул:
— Ну, разве что в память твоей бабушки…
Это был плимутский джин, который ценили моряки; армейские предпочитали «Гордонс».
Макс поднял стакан.
— За четвертое мая.
Томми нахмурился, пытаясь припомнить, чем знаменательна сегодняшняя дата.
— Надо что-то отпраздновать, иначе будет обыкновенная пьянка.
Он почти точно воспроизвел звучный бас Хьюго, потому что Томми засмеялся и спросил:
— Так, как поживают старина Хьюго и прекрасная Розамунда?
Томми опрокинул порцию джина, словно возмещая потерянное время. Вражеские действия против базы подводных лодок в последний месяц неотрывно держали его на посту, в удалении от клубов и общих обедов. Как руководитель личного состава штаба, он практически лишился времени для отдыха, особенно когда атмосфера накалилась.