Консерватория Винценцо Бугейя начала свое существование как сиротский приют для девочек, и, судя по ее размерам, в те ранние дни у нее хватало преуспевающих благотворителей. Она стояла на некотором расстоянии от дороги за металлической оградой с воротами, от которых тянулась внушительная каменная дорожка, а само здание величественно высилось посреди просторного открытого двора. Был и другой двор, скрытый от глаз за часовней с куполом, которая стояла в центре комплекса.
Институт Святого Иосифа притулился в тени Консерватории как бедный несчастный родственник, но то, чего ему не хватало в осанке, с успехом компенсировалось его грубоватым обаянием. Его коридоры кишели ясноглазыми и озорными ребятишками, а не отдувающимися письмоводителями, которые, казалось, были подавлены грандиозностью их нового дома.
После того как их переместили из Валлетты, Макс только один раз посетил резиденцию вице-губернатора, поэтому он заблудился в лабиринте коридоров.
— На второй этаж, и там спросите еще раз.
Этот вежливый совет дал высокий худой мужчина, спешивший по холлу с пачкой досье под мышкой. Пробегая мимо, он даже не удостоил Макса взглядом.
Он сделал и то и другое, когда Макс крикнул ему вслед:
— У вас рубашка из брюк выбилась!
Человек пошарил за спиной свободной рукой и убедился, что его разыграли.
— Я ошибся, — сказал Макс.
Это был детский розыгрыш, но, как ни странно, он успокоил Макса, и он продолжал улыбаться, входя в анфиладу комнат, занятых вице-губернатором и его командой.
Ходжес, привратник департамента, поправляя очки, сидел за своим столом, подравнивая стопку бумаг.
— О, майор Чедвик.
Ходжес сверился с наручными часами, явно разочарованный тем, что не может сделать Максу выговор за опоздание. На циферблате было ровно одиннадцать.
— Я знаю, что это значит для вас, — сказал Макс. — Поэтому и постарался.
Ходжес обладал своеобразным характером — мрачноватый, неразговорчивый маленький человек, всегда безупречно ухоженный. Он был полностью лишен чувства юмора, что порой вынуждало пускать в ход шутку как оружие против него.
— Прошу, — сказал Ходжес, показывая в угол. — Присаживайтесь.
Именно на эту часть комнаты Макс не обратил внимания при входе и лишь теперь заметил, что на низком диване сидит Фредди.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Макс, присаживаясь рядом.
— Пока ты не вошел, я и сам не был уверен…
— О господи…
— Именно это я и подумал, когда они появились в госпитале. Я хотел позвонить, но у них была машина, которая ждала меня.
— Не разговаривайте, пожалуйста.
— Почему?
— Сомневаюсь, что должен излагать вам причину, майор Чедвик. — На лице Ходжеса появилась кислая снисходительная улыбка. — Судя по тому, что я слышал, вы двое уже наделали достаточно дел.