— Чем занимаются ваши солдаты, лейтенант? — гневно спросила Эльза.
Лейтенант повернулся в сторону, куда показала Миллер, и покраснел.
— Немедленно наведите порядок!
Офицер побежал к солдатам, все еще не отпускавшим девушку. Они были так увлечены, что не заметили подбежавшего офицера. Лейтенант, ничего не объясняя, ударил по лицу сначала одного, потом другого. Девушка вырвалась и скрылась за домом.
Миллер, Туников и Гардекопф сели в автомобиль.
— К полевой жандармерии, — сказала Миллер шоферу.
Ехали молча. Эльза не хотела заводить разговор при шофере и Гардекопфе. Михаил Николаевич мысленно одобрил ее поведение и тоже молчал. Он не ожидал таких успехов от Лизы Петренко. Когда ее, необученную, имеющую очень слабое представление о разведке, отправили в Германию, Туников очень переживал о ее дальнейшей судьбе. Он не верил, что она долго продержится, что не попадется на чем-то.
И вот, вопреки всему, она сидит рядом с ним в чине оберст-лейтенанта абвера. Он понимал, конечно, что разведчиком, в полном смысле этого слова, Лиза стала уже в Германии благодаря заботам ее соратников и учебе в высшей школе абвера, где готовили профессиональных разведчиков.
Внешне Эльза очень изменилась. Появилась уверенность в себе, но это была не самоуверенность, а чувство, соизмеримое со своими силами и возможностями.
Подъехали к зданию, в котором помещалась полевая жандармерия и служба Миллер. Эльза небрежно бросила Гардекопфу:
— Купите бутылку шнапса, несколько бутербродов и принесите ко мне в кабинет. И не забудьте прихватить рюмки.
— Слушаюсь, фрау оберст-лейтенант.
Эльза и Михаил Николаевич вошли в здание. В кабинете Эльза усадила Туникова в кресло, сама села рядом.
— Дорогой Михаил Николаевич, как я рада встрече! — в ее глазах блестели слезы.
— Я тоже очень рад, Лиза. Мы можем говорить спокойно? — Туников сделал жест рукой, давая понять Миллер, что его интересует подслушивающая аппаратура.
— Не беспокойтесь, микрофонов в моем кабинете нет. Я сама проверила каждый сантиметр комнаты.
— Как у вас дела, Лиза?
— Плохо со связью.
— Как долго вы пробудете в Париже?
— Не знаю. Когда меня отправляли сюда, предупредили, что через пару месяцев отзовут в Берлин. Два месяца почти прошли.
— Значит, в любой момент вас могут отозвать отсюда?
— Возможно. А потому мне нужна связь с Центром. У меня скопилось столько информации, что радист не передаст и за неделю. Материал срочный. Касается отправки на восточный фронт дивизий, которые находятся в европейских странах, комплектации дивизий из людей, не пригодных в мирное время к строевой службе.