— У вас вопросы ко мне есть?
— Из Центра не сообщали, где находятся мои мать и сын? Я давно просила узнать об этом.
— Такие сведения мне не передавали. Сейчас приходится вести передачу короткими сеансами, немцы продали Швейцарии несколько десятков пеленгаторов. Возможно, по этой причине не сообщили о ваших близких.
Эльза вздохнула:
— И последнее. Совершенно случайно я вышла на агентуру, которая до оккупации Чехии немцами работала на чехословацкую секретную службу. Теперь эти люди работают на меня. Документы, которые содержатся на пленке, — их работа. Передайте Радомиру, что агентура — серьезная и есть смысл принять их услуги.
— Агентура платная?
— В какой-то степени — да, но кто работает бесплатно? Мы с вами тоже нуждаемся в материальной поддержке. Нередко наша работа требует больших материальных затрат.
— Это точно.
— Меня не заинтересовали бы эти люди, но СД и абвер ищут их много лет, а мое начальство пустяками не занимается.
— До встречи с нашими людьми в Берлине не вступайте в контакт с агентурой чехов.
— Хорошо.
— Из Центра передали, чтобы при встрече с вами я от имени руководства поблагодарил вас за операцию «Индейка» и одновременно по-отечески пожурил вас за нарушение приказа: «Непосредственного участия в операции Миловану не принимать».
— Я не нарушила приказ, просто обстоятельства сложились так, что я не могла не поехать с оберстом генерального штаба.
— Ранение было тяжелым? Наши люди, находящиеся в том районе, считают вас погибшей.
— Мой муж тоже так считает? — чувствуя, как сжалось от боли сердце, спросила Эльза.
— Да. Он видел вас лежавшей на земле без признаков жизни. Центр спрашивает: рассказать ему, что вы живы или пока воздержаться от этого? Он сильно переживал.
— Ему очень трудно будет поверить в то, что я жива Для него будет лучше, если все останется так, как есть. Не надо сообщать, что я жива.
— Но… это жестоко.
— А разве не жестоко преподносить любимому человеку такие сюрпризы? Сначала он считал, что я утонула в реке, потом — что я предатель, теперь он уверен, что меня нет среди живых, он был свидетелем моей гибели, а я оказалась жива. Не слишком ли много потрясений для одного человека?
— Может, вы и правы, — развел руками чекист. — Я передам ваше пожелание в Центр. Что еще?
Миллер помедлила, затем сказала:
— Не знаю, правильно ли я поступила, но я предупредила английского разведчика Джона Хатта, прибывшего сюда, о грозящей ему опасности.
— Этот человек знает, кто вы?
— Нет.
— Очень неосторожно с вашей стороны. Мы не имеем права так поступать.
— Дело в том, что появление Джона Хатта могло помешать операции по ликвидации Бедуина.