— Согласен с вашими доводами. Но как понимать слова, произнесенные командиром отряда: «Мне до сих пор не дает покоя мысль: зачем она поехала с оберстом»?
— Мне кажется, что ваш агент что-то не понял или недослышал. Видимо, речь шла уже о фрау гауптман. Партизанам не помешал бы такой «язык». Надеюсь, вы не станете отрицать, что абверу известно не меньше, чем СД. Вывод напрашивается такой: партизаны охотились за фрау гауптман и были неприятно поражены, когда увидели ее в тяжелом состоянии. Убедившись, что пользы от такого «языка» уже не будет, они оставили ее умирать.
— Все это, Гартман, похоже на правду… — Венкель задумался. Затем обратился к предателю: — Отвечай: кроме того, что ты мне рассказал, ты слышал еще что-нибудь?
— Нет, не слышал.
— После слов чекиста командир отряда ответил тотчас или спустя некоторое время?
— Минуты через три. Он, видимо, обдумывал ответ.
Штурмбанфюрер подошел к Миллер:
— Фрау гауптман, приношу свои извинения.
Эльза внимательно посмотрела на него.
Тот не выдержал ее взгляда и отвел глаза в сторону. Миллер подняла руку и сильно ударила Венкеля по лицу. Затем вынула из кармана его пистолет, положила на стол и вышла из кабинета.
Гардекопф молча приблизился к «Дятлу» и резко ударил его ногой в грудь. Гнатенко вместе со стулом повалился на пол. Несколько секунд он лежал, не понимая, что произошло, почему его ударил обер-лейтенант, потом резко вскочил на ноги и, обращаясь к Венкелю, воскликнул:
— Господин штурмбанфюрер!..
Огромный кулак Гардекопфа закрыл его лицо. От сильного удара Гнатенко перелетел кабинет и, сбив оказавшееся на пути кресло, грохнулся у стены. Гардекопф медленно двинулся к нему. «Дятел» сжался в комок, поднял к лицу дрожащие руки и попытался что-то сказать, но не смог говорить от сковавшего его страха.
Гардекопф подошел к нему вплотную:
— Кто поручил тебе очернить фрау гауптман? Отвечай, сволочь!
— Я… я… я…
Обер-лейтенант резко ударил его ногой. «Дятел» обхватил руками живот и стал кататься по полу. А Гардекопф с остервенением продолжал пинать его ногами. Минут семь он избивал предателя. Потом наклонился, поднял за волосы его окровавленную голову и повторил вопрос:
— Кто поручил тебе очернить фрау гауптман?
Гнатенко молчал.
Венкель, все это время молча наблюдавший за происходящим, подошел к Гардекопфу.
— Обер-лейтенант, прежде чем предъявить Миллер обвинение в шпионаже, мы хорошенько избили «Дятла», я не мог поверить в то, что он говорил, слишком страшный смысл заложен в его показаниях. Он слово в слово повторил то, что говорил раньше. Не проще ли будет, если мы пристрелим его без допроса?