Не стану взрослой (окончание) (Кузечкин) - страница 3

А может, это и не рассказ был, а фильм, — Максим уже не помнил. Прошлое смешалось в его голове в какую-то мерзкую кашу — точно так же, как куски яблок, желтые, зеленые, красные, проходя через мясорубку, превращаются в однородно-тошнотворное пюре.

Мельтешня “старкрафтовских” юнитов на экране. Пьяный отец, который в двадцатиградусный мороз вылез в одних трусах на балкон и стал изображать, будто сейчас прыгнет. Чьи-то гнусные рожи, исторгающие из ртов похабный смех и запах курева. Сочувственный взгляд дамочки, называвшей себя Камилла, с которой Максим лишился невинности — предварительно уплатив две тысячи рублей. “Максим Валерьевич, как вы объясните вашу непосещаемость в течение целого семестра?” “Максим, а почему ты не пьешь вино? Оно сладкое”. “Эй ты, чмо, нюхай!” “Спасибо за альбом. Откуда ты знаешь, что я обожаю Возрождение?” “Хватит спать, Макс, из-за тебя продуваем!” “Где Рустам? Гы-гы, он теперь живет этажом ниже!” “Максим, как вы себя чувствуете после победы? Какие планы на будущее?”

Все это было? Кажется, да.

И все-таки Максим победил. И дело не в чемпионатах. А в том, что сейчас он идет по незнакомому городу, ему есть где ночевать, есть на что питаться, есть куда ехать дальше. Можно и никуда не ехать. Короче, все есть, кроме ампулы с цианидом. А боли могут начаться в любую секунду — жуткие боли в том малоизученном органе, что называется “душа”. Якобы он находится где-то рядом с сердцем, а на самом деле равномерно распределен по всему телу. Погано на душе — погано везде и сразу.

Карина была дома одна.

— Это маме, — Максим протянул ей коробку конфет. — А это тебе, — он вынул из-за спины огромный букет цветов.

— Ну, зачем это… — удивилась она.

— Да что-то вот навеяло… — Наверное, надо было сказать что-то еще, но Максим не знал, что говорить. — Неважно.

— Хм… — она, держа в одной руке коробку, а в другой букет, смотрела на то и на другое так, будто не могла понять, что это и что с этим со всем делать. — Что это за цветы?

— Понятия не имею, — хмыкнул Максим.

— Что мы сегодня делаем?

— Шагаем.

— Куда?

— К “Православным геям”.

— Это еще зачем? — удивилась Карина.

— Так надо. Вот увидишь. Ты знаешь, где у них штаб-квартира, или чего у них там?

— Да знаю, конечно. Я там была. Два раза брала интервью у отца Иннокентия.

— Ну, значит, и в третий раз возьмешь. Бог, как известно, это любит. Он вообще адекватный, этот поп-гомосек?

— Он нормальный, — сурово поправила Карина. — У него жена и двое детей.

— Ничего себе, а чего он к православным геям подался?

— Венчал однополую пару, его за это отлучили, а церковь, где все это было, снесли.