— Стюарт, я себе не представляла, что ты такой талантливый.
Он покачал головой:
— У тебя, видимо, неверное представление о таланте.
— Я серьезно. Эти рисунки — шедевры.
От смущения он густо покраснел.
— Ты чересчур великодушна в своих похвалах.
Вайолет села на траву, ничуть не заботясь о своем наряде. Одну страницу она изучала слишком пристально, что заставило его изрядно понервничать.
— Кто она? — спросила Вайолет.
Он сел рядом с ней. На его лице отразилось чувство унижения.
— Одна из женщин, которую я когда‑то знал. Очень давно.
Вайолет провела пальчиком в перчатке по обнаженной груди женщины, которую та предлагала, выставив вперед как эротический дар. Женщина сидела, откинувшись на ручку кушетки. Ее рука свисала вниз вместе с ниспадающими волосами. Ее полуприкрытые глаза подернул туман желания. Полная нога, согнутая в колене, лежала поверх второй, практически скрывая от взгляда темные завитки волос внизу ее живота.
— Она очень чувственная.
Стюарт хорошо помнил эту женщину. Она служила горничной у благородной дамы. Он встретил ее в Ковент‑Гарден, когда она вместе с хозяйкой покупала ткань и ленты. Их связь была короткой, но запоминающейся. Теперь под пристальным вниманием Вайолет он понял, что секс с той женщиной был большой ошибкой. Слишком сильно отличалась она от Вайолет. Была слишком приземленной и отдавалась лишком свободно и торопливо, не думая ни о себе, ни о нем.
Вайолет перевернула страницу. Следующий рисунок изображал женщину в ванне с выступающей над водой грудью. Ее светлые волосы были распущены, а ноги — перекинуты через край ванны. Вода отбрасывала на ее округлые формы блики.
Стюарт покраснел, разрываемый между желанием услышать ее критические суждения и страхом вопроса о том, кто изображен на портрете.
— А это?
Стюарт ущипнул себя за переносицу.
— Вайолет…
— Для меня не секрет, что ты любишь красивых женщин. — Ее голос дрогнул, но это сказало Стюарту о многом. — Я не знала, что ты запечатлеваешь их в своем альбоме.
Он словно раскрыл перед ней все свои грехи. Ему было противно обнажать все это в свете дня, тем более перед женщиной, которую он любил.
— У меня была с ними связь, но они ничего для меня не значат.
Она подняла на него свои миндалевидные глаза. В них не было порицания. Но светилась боль. О, сколько в них было боли.
— Я тоже здесь есть?
Он хотел солгать ей. Так было бы легче. Но он уже многое показал из своего прошлого. Будет лучше сразу со всем покончить и обнажить перед ней всю полноту своего уродства. И если она возненавидит его, то будет за что.
Он взял у нее альбом и раскрыл на одной из последних заполненных страниц. Там был портрет Вайолет. Она сидела на коленях на кровати, с любовно выписанной нижней частью туловища с мягкими тенями и даже маленькими ямочками на пояснице. Он тонко изобразил нежный изгиб ее спины и грациозный ствол шеи со своевольным завитком волос, выскользнувшим из безупречной прически. Рядом с тонкой рукой виднелась нежная округлость груди с темным соском. Ее лицо было обращено к зрителю профилем, но стоило ему взглянуть на сидящий рядом оригинал, как он понял, что не уловил сходства.