— Хм. Минутку… здесь нет ошибки? Мисс Макаслан, вы отдаете земли даром?
Уиллоу прочистила горло.
— Видите ли…
— Это никуда не годная собственность, — перебил ее Дункан. — Едва ли дороже этой бумаги. Мы принимаем ее в порядке обмена.
— В порядке обмена на что?
— Погашения старого долга, — ответил он.
— Понятно. Что ж, мисс Макаслан, если у вас есть еще какое‑то имущество, от которого желаете избавиться, дайте мне знать. Эту цену я могу заплатить.
Он рассмеялся своей шутке, но его больше никто не поддержал. Чиновник вернул бумагу Уиллоу, и она поставила внизу свое имя. Следующим подписался Брэндаб, затем — мистер Фергусон и последним — Хартопп.
— Хорошо, — заключил мистер Фергусон. — Осталось скрепить документ соответствующей печатью в регистрационном офисе. Что обойдется вам не дороже пары шиллингов. После чего документ обретет законную силу.
— Спасибо, мистер Фергусон. Хартопп вознаградит вас за труды и проводит.
После ухода мистера Фергусона в комнате воцарилась тягостная тишина.
— Теперь я могу увезти дам домой? — нетерпеливо осведомился Коналл у Дункана.
— Да, — ответил тот. — Мы с ними закончили.
Коналл взял Шону и Уиллоу за руки и вывел за дверь.
Но когда они подходили к карете, голос за спиной остановил его:
— Но с тобой только начинаем.
Коналл обернулся, и Брэндаб нанес ему удар. Тяжелый.
Коналла отбросило назад, и он привалился к крупу одной из лошадей.
— Говоришь, я трус, да? — прорычал Брэндаб, взмахнув кулаками. — Посмотрим, как назовешь меня, когда будешь валяться на земле в луже своей крови и зубов.
Коналл выпрямился и поправил сюртук.
— Мне, конечно, следовало ожидать, что ты нападешь как бандит.
— Ну, давай покажи, на что ты способен!
— Коналл, умоляю, — разволновалась Шона. — Он нарочно дразнит тебя. Оставь его и поедем.
— Задира будет говорить в нем ровно столько, сколько позволит трусость. Садитесь в карету. Обе. Я скоро присоединюсь к вам.
— Коналл…
— Нет, Шона. Делай то, что я сказал.
Шона следом за сестрой нехотя поднялась в карету.
Коналл снял сюртук и бросил на кустарник. Шона в карете невольно ахнула. Кинжал остался там во внутреннем кармане. Другого оружия у Коналла не было.
Шона пришла в ужас. Брэндаб был дюйма[10] на четыре выше Коналла и стоуна[11] на три тяжелее. Он тоже сбросил пиджак, под которым оказалось тело, словно специально созданное творить физическое насилие. Широкие плечи, длинные руки и могучий торс.
Коналл в белой рубашке, шелковом жилете и светло‑коричневых бриджах выглядел стопроцентным англичанином. На его щеке от удара Брэндаба расплывалось красное пятно. Очевидно, он получил свой первый урок, что горцы дерутся нечестно. Горцы не соблюдали правил и дрались, чтобы побеждать.