Обняв его сзади, Шона начала расстегивать его жилетку. Тепло шелка на кончиках пальцев повергло ее чувства в смятение. Приблизившись лицом к его шее, она вдохнула его запах — разогретого сандалового дерева, — и ее пальцы задрожали, с трудом справляясь с простой работой. Ей хотелось поцеловать его, но она боялась, что причинит ему больше вреда, чем радости.
Кое‑как Шоне все же удалось справиться с заданием, хотя ее внимание в большей степени занимали твердые мышцы его живота, чем пуговицы. Чтобы снять жилет, Коналл отвел руки назад и застонал от боли.
— Прости. Еще одну вещь осталось снять.
Для облегчения выполнения этой задачи Коналл сам расстегнул две верхние пуговки рубашки.
— Приподними руки.
Она не видела его лица, но слышала стон. Поднять он смог лишь одну руку.
Едва Шона освободила его от рубашки, как Коналл упал на подушки и крепко зажмурил глаза, борясь с болью.
Шона пробежала взглядом по его нагой груди. Между двумя широкими мышечными прокладками груди пролегала глубокая борозда, идущая вниз от V‑образного углубления у основания шеи до пупка. Стройные ряды мышц по обе стороны от нее формировали живот.
Все тело Коналла было усеяно кровоподтеками. На боковой поверхности грудной клетки, куда Брэндаб бил его ногой, образовалось темно‑багровое пятно.
— Если хочешь, можешь уйти.
— А?
Шона поймала его взгляд.
— С моей стороны было несправедливо просить тебя остаться. Дамам не стоит смотреть на весь этот ужас.
Шона догадалась, что, вероятно, вся та боль, которую он испытывал, нашла отражение на ее лице.
— Я слеплена из более крутого теста.
Его губы тронула мягкая улыбка.
— Не сомневаюсь в этом.
— К тому же ты однажды обещал научить меня, как ухаживать за пострадавшими. Самое время начать, не правда ли?
— Похоже, что да, — вздохнул Коналл.
Баннерман вернулся с медицинским чемоданчиком и подносом. Одного мимолетного взгляда на пострадавшего хозяина хватило, чтобы над его верхней губой проступили капельки пота. Налив бренди в стакан, он поспешно удалился.
— Хорошо, — сказал Коналл, с трудом принимая сидячее положение. — Начнем сначала. Принеси мне зеркало и влажное полотенце.
Шона принесла то, что он просил, и теперь смотрела, как он промокает кровь, сочившуюся из разбитой брови.
— Проклятие! — Его лицо от досады покраснело. — Я полагал, что она меньше. Открой мой чемоданчик и достань баночку с надписью «Медный купорос».
Затем Коналл объяснил ей, как приготовить раствор — одну часть порошка смешать с четырьмя частями воды.
— Красивый цвет, — восхитилась Шона. — Голубой, как твои глаза. Что это?