— Не совсем так, — ответил Стюарт. — Я не могу позволить себе покупать золотые кольца, но это подарок одной леди за предоставленные услуги.
— Ты и твои благодарные дамы. А когда этот поток доходов уменьшится до тонкой струйки? Что тогда?
Стюарт вздохнул:
— Увы, он уже иссяк.
— Хм, я говорил тебе, что рано или поздно это случится. Ты потратил, вернее, прогулял, слишком много денег в поисках удовольствий в компании дурных женщин и обильных возлияний.
— Коналл, если этот разговор превратится в одну из твоих нотаций, то я лучше пойду в постель. Пустую благодаря тебе.
— Ладно, прошу меня простить. Приберегу нотации для другого раза.
Устремив взгляд поверх головы Коналла, Стюарт уставился на дальнюю стену:
— А что это у нас там?
Коналл повернулся. В дверях стояла няня.
— А, Уиллоу, проходите.
Уиллоу вошла.
— Прошу прощения, сэр. Мастер Эрик плачет и зовет вас. Поскольку я с ребенком здесь первую ночь, может, вы его один раз сами успокоите?
Стюарт обошел кресло Коналла и взял Уиллоу за руку.
— Конечно, дорогая, он успокоит. А пока будет укладывать юного Эрика в постель, не составите ли мне компанию, мисс…
— Уиллоу, сэр. Уиллоу Слейтер.
— Уиллоу, — повторил Стюарт, улыбнувшись. — Какое восхитительное имя[2].
Коналл предупредительно положил руку на плечо брата.
— Стюарт, это няня Эрика. Служанка, — многозначительно подчеркнул он.
Стюарт бросил на него понимающий взгляд, но руку брата с плеча стряхнул и снова устремил глаза на Уиллоу.
Коналл посмотрел на девушку:
— Уиллоу, это мой брат, Стюарт Макьюэн.
Уиллоу присела в реверансе:
— Милорд.
— Какой очаровательный акцент, — продолжил Стюарт. — Как повезло моему племяннику, что он будет слышать этот чудесный голос. И как повезло моему брату, что нашел такие нежные ручки для ухода за своим единственным ребенком. Мисс Уиллоу, от имени мужчин нашей семьи приношу вам свою сердечную благодарность.
Стюарт поднес руку Уиллоу к губам.
И замер.
— Боже! — воскликнул он.
Уиллоу высвободила руку и спрятала за спину.
— Что это? — спросил Коналл, вдруг насторожившись.
— Ее рука, — сказал Стюарт. — Она… она…
— Простите меня, — сказала Уиллоу, густо покраснев.
— Позвольте мне взглянуть? — мягко попросил Коналл.
Уиллоу нерешительно протянула ему руку.
Коналл изучил тыльную сторону ее ладони.
— Боже милостивый, — произнес он.
На мягкой коже кисти проступал грубый шрам — результат ужасного ожога. Коналл поднял подсвечник, чтобы разглядеть получше, и увидел в свете свечей оттиснутый на ее руке знак. Это был не просто ожог. Это было клеймо. Бледная кожа над костяшками пальцев имела форму буквы «S».