Шона разинула рот:
— Вы хотите выселить фермеров с их земель, чтобы превратить их в пастбища для овец?
— Конечно. На севере Шотландии такое практикуют еще с тех временем, когда я был мальчиком. И помещики от этого лишь богатеют.
Шона повернула разгневанное лицо к Коналлу:
— Вы для этого сюда приехали? Чтобы выбросить всех фермеров с ваших земель и населить их овцами?
Коналл сердито поджал губы.
— Нет. Но Балленкрифф в финансовой яме. И уже давно. Поэтому я велел Хартоппу придумать, как поставить имение на ноги.
— И вы полагаете, что наилучшим способом достижения цели будет избавление от арендаторов?
Вместо Коналла ответил Хартопп:
— Нет нужды устраивать истерику, мисс Шона. Это коснется всего нескольких ферм, наименее прибыльных. Мы не причиним этим людям неожиданных неприятностей. Землевладельцы и арендаторы всегда понимали. Плати арендную плату — и живи спокойно. Не платишь — уходи.
Хартопп сунул в рот кусок колбасы.
— И куда, прикажете, старому мистеру Тимони податься? Ему почти семьдесят. Он многие десятилетия орошал эту землю своим потом и кровью.
— Балленкрифф — не богадельня, мисс Шона.
— Нет, но арендаторы заслуживают внимания и уважения. Это фермер‑арендатор приносит доход землевладельцу, нанимает рабочих и обеспечивает выполнение Закона о бедных, который помогает выжить нищим, мне он тоже помог. Но важнее то, что фермер кормит население Шотландии и Англии, выращивает то, что вы, мистер Хартопп, в настоящий момент кладете в рот.
Хартопп перестал жевать, и все взгляды обратились к нему.
Коналл откинулся на стуле.
— Я ценю твою заботу о соседях, Шона. Но факт остается фактом. Поместье в больших долгах. Если нам не удастся спасти его от разорения, мы все окажемся без крова.
Лицо Хартоппа рассекло лезвие улыбки.
— У вас есть предложение получше, мисс Шона?
Шона уткнулась взглядом в стол и напрягла память, пытаясь найти способ спасти поместье и арендаторов, проживавших на его территории.
— Да, есть. — Она сделала глоток чаю из стоявшей перед ней чашки. — Когда мы с Уиллоу отвозили наши продукты на рынок, то всегда испытывали большие трудности, продавая их, поскольку приходилось конкурировать с соседями. Когда я привозила картофель, с фермы Кэрда тоже привозили картофель, и каждому из нас в попытке сбыть свою продукцию приходилось снижать цену. А если бы наши фермы могли договориться относительно того, что выращивать, нам не пришлось бы больше конкурировать. Если, допустим, в один год старый мистер Тимони вырастит репу, а Кэрд — пшеницу, а на ферме «Майлс‑Энд» — морковь, то мы сможем продать урожай в городе по справедливой цене, и каждый будет в выигрыше.