Коналл. Его брат всегда находился в привилегированном положении. Первенец в семье, первый в школе, первый в очереди наследования. Первый, первый, первый. Коналл был умнее, больше и лучше во всем. Стюарту даже делать не все разрешалось, не говоря уже о том, что способен он был на гораздо меньшее. Не обладая расторопностью ума Коналла, он не мог рассчитывать, что станет блестящим доктором. Облечься в рясу? Он мог облечься разве что в простыни в спальне.
Стюарт пошел в библиотеку и налил себе выпить. Что с того, что он развратник? Или пьяница? По крайней мере хоть в чем‑то он преуспел.
Кто‑то за его спиной кашлянул. Если это Коналл приготовился читать ему нотации по поводу утреннего приема спиртного, он пошлет его к черту. Стюарт резко повернулся.
Баннерман с серебряным подносом в руках терпеливо ждал.
— Прошу прощения, сэр, но это срочное письмо только что прибыло с нарочным. Нарочный ждет вашего ответа.
Нахмурив брови, Стюарт сломал восковую печать и развернул исписанный листок. Скользнув глазами вниз от эмблемы наверху к подписи внизу, он принялся читать элегантный, но решительный почерк.
Смертельно побледнев, он вскинул ладонь к губам.
— Боже, Боже, Боже.
— Тревожные новости, сэр?
— Да. То есть нет. Баннерман, окажите мне услугу. Не говорите никому об этом письме. Особенно моему брату. Я передам свой ответ нарочному лично.
Невозмутимый, как всегда, Баннерман кивнул:
— Как скажете, сэр.
Стюарт уставился на письмо. Его глаза остекленели. Он попал в большую беду и не представлял, как из нее выпутаться. Еще меньше он представлял, как теперь просить о помощи Коналла.
* * *
Яркое солнце заливало густую изумрудную зелень на территории поместья. Коналл взбирался вверх по склону, который вел к восточному полю, и ветер играл его каштановыми волосами.
Там у каменной ограды стояла Шона, глядя вниз на пасущихся овец.
— Я подумал, что могу найти тебя здесь, — обронил он.
Взглянув в его сторону, она ничего не сказала и снова сосредоточила взгляд на группе овец, сбившихся вместе на солнечном участке.
Коналл, прищурившись, устремил взгляд вдаль.
— У тебя, похоже, врожденная тяга к животным.
Она опять промолчала.
— Почему ты не рассказала мне о клейме?
Шона повернулась к нему:
— Перестаньте ходить вокруг да около, говорите напрямую. Хотите, чтобы я вернулась в коровник, так и скажите.
— Возможно, но сначала ответь на мой вопрос.
Шона потупила взгляд.
— Как могла я сказать, что это значит? Вы слышали слова мистера Хартоппа. Это знак слейтера. Куда бы я ни пошла, любой, кто его увидит, сразу узнает, кто я.