— И прекрати ругаться, или мне придется вымыть тебе рот с мылом.
В назначенный час Шона сидела верхом на лошади во дворе конюшни. Осмотрев гнедого, чтобы убедиться, что на нем можно ехать, она вскочила в седло, решив посмотреть, как он слушается узды. Послав лошадь в легкий галоп, она услышала гулкий стук подков по каменным плитам двора.
Через несколько минут появился Коналл:
— Пунктуальность. Я ценю это качество у своих работников.
— Я не могла дождаться возможности произвести картографическую съемку местности, — сказала Шона с сарказмом. — Только об этом и думала.
— Рад это слышать. Может, потом найму тебя как профессионального картографа.
Пока животное совершало круг по двору, Коналл как зачарованный провожал взглядом ее слегка подпрыгивавшую на лошади фигуру не в состоянии оторвать глаз от ее чувственного зада, плотно сидевшего в седле. На тонкой талии девушки висел узкий кожаный ремешок с зачехленным ножом. Ее раздвинутые ноги, хотя и скрывала шерстяная ткань охристой юбки, вызывали в его чреслах волнение.
Виноватый румянец на щеках заставил Коналла отвернуться.
— Женское седло не нужно? Уверен, что у дяди в сарае непременно должно найтись такое.
Шона рассмеялась. Распущенные волосы развевались за ее спиной, как крылья бабочки.
— Женское седло — для пожилых женщин и английских леди. Я не то и не другое.
Коналл расплылся в улыбке.
— Как угодно, — заметил он, позабавленный ее несоответствию нравам благородного общества.
Конюх подвел к нему лошадь, придерживая за уздцы, чтобы Коналл мог сесть в седло.
— Хорошо. Ну что, готова?
— Да. Вопрос в том: готовы ли вы?
Вдавив пятки в бока лошади, Шона пустила животное в галоп и направилась к северному полю. Стиснув в руках узду, Коналл поспешил за ней.
Лошади мчались по полям к северной части поместья. В течение пятнадцати минут они достигли дороги, которая привела их к первой ферме.
Возделанная земля представляла собой лоскутное одеяло из зеленых и желтых заплаток. Издали многоцветные поля мистера Рейберна колыхались, как волны изумрудного океана, маня их к себе колеблющимися на ветру белой пшеницей, золотистым ячменем и зеленой травой.
Они еще находились далеко от фермы, когда Шона остановила лошадь и спешилась.
— Идите сюда.
Коналл спрыгнул с коня и подошел к ней. Как зачарованный смотрел он, как она воткнула нож в грунт и наковыряла в ладонь темной земли, которую затем протянула ему.
— Взгляните, какая у Рейберна почва. Видите, какая она жирная? Хьюм всегда ему завидовал. Такая земля превосходно родит морковь и горох. Но Рейберн не выращивает их в больших объемах, поскольку уход за грядками требует много сил. А сыновья его разъехались, и ему приходится нанимать работников. Поэтому он старается сеять то, с чем легче справиться, вроде пшеницы и травы на сено.