А поскольку это все же была вынужденная игра, он все время был на грани, все время был готов эту грань перешагнуть и совершить те поступки — жестокие и неоправданные, — которые никогда не совершает подлинный мужчина-мужчина.
«Первый звонок» прозвучал, когда его все же турнули из милиции. Хоть и ничего не понимает в психологии милицейское начальство, но как-то все же сообразили, что что-то тут не то с этим капитаном…
И умный, и сообразительный, и энергичный. Но весь он какой-то «слишком». Весь какой-то ненатуральный, искусственный, вымученный человек.
Слишком жесткий, слишком резкий, слишком энергичный и слишком независимый. Действительно, как можно знать меру вещей, если эти вещи не твои?
Когда от Скелета избавились в органах, Виктор Васильевич и решился рассказать ему о своих наблюдениях. Он поведал Скелету эту теорию, но тот ему не поверил.
Виктор Васильевич и не рассчитывал на это, он понимал, что уже слишком поздно и теперь уже ничего не поделаешь, не выправишь. Просто он счел своим долгом сказать Скелету то, что заметил в нем самом.
Конечно же, это ни к чему не привело. Скелет ничего не понял, ему показалось, что Виктор Васильевич как-то неуважительно отзывается о покойной матери Скелета, которая сделала для сына так много… Вырастила его одна, без отца, дала образование. А тут какие-то психологические типы…
Скелет сдержался и не поссорился с Виктором Васильевичем, но приятельству на этом пришел конец. Напрасный получился разговор.
Скелет вовсе не нуждался в таком количестве женщин. Вовсе ему было не нужно, чтобы они приходили к нему каждую ночь разная и чтобы он менял их. Но он иногда проделывал такую «очередь», потому что так поступали настоящие мужчины и это было лишним подтверждением тому, что Скелет принадлежит к их числу, что он — полноценный, гармоничный человек.
Каждой девушке Скелет сообщал, чего он от нее хочет.
— Принеси хлеба, а то у меня закончился, — говорил он одной.
— Принеси кусок мяса, — просил он другую.
— Захвати по дороге пару бутылочек вина, — бросал он небрежно третьей.
Скелет на самом деле не отлучался из своей квартиры ни на минуту. Он периодически поглядывал на молчащий телефон, а если тот вдруг начинал звонить, бросался к нему как пантера, одним длинным прыжком.
Но телефон молчал.
Телефон молчал, когда Скелет разгуливал по квартире в махровом халате, накинутом на голое тело. Молчал, когда Скелет принимал ванную и брился. Молчал, когда хозяин занимался любовью, заставляя себя при этом быть брутальным и небрежно-снисходительным.
Каждую девушку он встречал тщательно одетым, в свежей сорочке и галстуке. Для стирки он недавно купил себе машину «Вятка-автомат» и установил ее в ванной, отделанной розовым кафелем.