Пыль висела в атмосфере всю светлую часть суток, а ночью, когда воздух охлаждался, она оседала на землю. После восхода солнца поверхность планеты нагревалась, и пыль снова поднималась с земли и парила до наступления следующей ночи.
«Поганое местечко», – ругался Энрике. Он волновался, и на это у него были две причины.
Во-первых, Джек Холланд где-то задерживался и не появлялся в порту Крифа уже вторые сутки. Теперь Энрике переживал за него, как за своего родственника, и боялся даже подумать, что с Холландом что-то случилось.
«Ну где же ты, парень? Неужели ты дал себя убить? Ты же крепкий орешек – прилетай скорее», – примерно так уговаривал Энрике Джека Холланда, однако время шло, а человек с часами не появлялся.
Второй проблемой Энрике был еще один уиндер, принадлежавший Федеральной почтовой службе. Когда Энрике прибыл в порт Крифа, этот федеральный уиндер уже стоял на посадочном квадрате.
«Караулит, сволочь, – подумал он тогда. Судно Джека Холланда порадовало бы его куда больше. – М-да, невезуха», – вздохнул гангстер. Начавшая заживать рана неприятно зудела, и Энрике никак не мог занять удобное положение. Он вертелся и так, и эдак, но в конце концов смирился. «Эту пулю засадил мне в спину Педро, – подумал Энрике. – И в этом федеральном почтовике сидит именно он. Он и еще кто-то из ублюдков Папы Лучано. Но кто? Лемьера и Янсена убрал Холланд. Кто остался? Диджели, Килворт или кто-то из новеньких?»
Пока Энрике Коррадо сидел в душном номере гостиницы «Виктория», его одолевали не самые приятные мысли. Гостиница располагалась недалеко от порта, и это было удобно, поскольку Джек Холланд – человек с часами – мог прибыть в любой момент. С другой стороны, садившиеся грузовики ужасно шумели. Иногда в номере дрожали стекла, но с этими неудобствами приходилось мириться.
Каждый час Энрике звонили из порта и сообщали последнюю информацию – один из сотрудников отрабатывал аванс в двести кредитов и следил за передвижениями Педро Гуина.
Кроме пилота у Педро оставался только один человек, и, судя по описаниям осведомителя, это был Марк Килворт, крепкий сукин сын, но не настолько хороший, как сам Энрике Коррадо. По крайней мере, так считал Энрике. Он лежал в своем номере на кровати и анализировал сложившуюся ситуацию: «Марк хорошо стреляет, и у него крепкие нервы, но он немного медлителен, и слишком запутанные комбинации ставят его в тупик. Марк – любитель бесхитростных действий».
Иногда уединенные размышления Энрике нарушал пилот, Ласло Калев. Он сообщал о положении дел в отеле, но чаще заходил, чтобы стрельнуть десятку для собственных нужд. В остальное время Энрике оставался один.