— Нет, — отвечают ему голоса.
— Никакого оружия? — спрашивает мой дядя.
— Ножи, — отвечают несколько голосов.
— У меня нет ножа, — говорю я.
— Замолчи, Табула, — говорит мой дядя. — Мы дадим тебе нож. — И, друг, все голоса вокруг смеются.
— Не нужен мне нож, — говорю я.
— Помолчи, Табула, друг. Лучше послушай, — говорит дядя.
Я молчу, но должен сразу же вам сказать, что этот разговор мне не нравится.
— Итак, нам нужно оружие, вы понимаете? Поэтому наша первая цель — полиция.
— Ублюдки! — говорит кто-то.
— У полицейских есть пистолеты и всякое другое оружие, поэтому первым делом мы нападем на полицию.
— Это хорошо! — говорит чей-то голос. Но, друг, я должен сказать вам, что я не считаю, что это хорошо. Да, сэр. Друг, весь этот разговор незаконный.
— Это очень опасно, вы понимаете? Но нам надо победить. Я вам уже говорил, что, может быть, никто из нас не доживет до победы…
— Ты прав, как никогда!
Друг, дверь распахивается, и, прежде чем ты можешь вспомнить, как тебя зовут, в комнате оказываются полицейские с пистолетами в руках.
Мы все ничего не делаем. Только смотрим. На фоне открытой двери видны их фигуры. Их много, и у всех них пистолеты, нацеленные на нас.
Какая-то женщина закричала. Как закричала! И я перепугался.
— Заткнись! — говорит полицейский. Но она все равно не унимается.
И тут другой полицейский выходит и зовет:
— Инспектор Валери!
— Иду.
— Мы накрыли этих выродков!
— Прекрасно.
Когда я услышал фамилию «Валери», меня охватил озноб. Зуб на зуб не попадает.
Ветер врывается в распахнутую дверь и загоняет в комнату пыль, а я просто сижу на стуле и смотрю на людей, только их плохо видно. Везде полицейские с пистолетами. И пахнет европейцами. И женщина кричит. Один из этих полицейских подходит к ней и изо всей силы бьет ее, и, друг, она умолкает.
Тут с улицы в подвал входит человек. Он не в форме, как остальные полицейские. На нем просто костюм и шляпа, и я понимаю, что это точно инспектор Валери.
— Кто здесь Каланга? — спрашивает он, но никто ему не отвечает. И он выхватывает фонарик у одного из полицейских и светит нам в лица, всем по очереди.
Всем по очереди. Друг, когда он подходит ко мне, мне кажется, что я уже умер. Он светит мне прямо в лицо, смотрит, ничего не говорит и идет дальше. В свете фонарика я вижу лица соседей. И я вижу одно знакомое лицо. И опять пугаюсь. Это проклятая толстая ленивая ксоза Бетти. Она плачет и держится за лицо, и я точно понимаю, что это она кричала в темноте. И я начинаю думать, что она, должно быть, видала, как дядя Каланга той ночью спал на моей кровати. Оттого-то она здесь. Иначе быть не может.