— Вовсе нет! До войны почта работала поразительно надежно. Я вам уже говорила: это было сделано для того, чтобы платить мне, поскольку я была любовницей герра фон Ягова. Потом, когда начались перебои с доставкой корреспонденции, я иногда использовала его для писем. Вот и все.
Клюнэ улыбнулся Герши, как улыбается любящий отец своей умной дочери. Не знакомый с военной юриспруденцией и международным правом, он, влюбленный в Мата-Хари-танцовщицу, тем не менее решил выступить в роли адвоката Мата Хари-шпионки.
— Мы вернемся к этому позднее, — произнес Сомпру.
Морнэ кивнул головой и сел.
— Зачем в 1914 году вы поехали в Берлин? — спросил подполковник.
— На гастроли.
— Это накануне войны-то?
— У меня был контракт. Откуда мне было знать, что начнется война?
— Все в Европе ожидали ее.
— Неужели? — рассеянно улыбнулась она.
— Но гастроли не состоялись, — поднялся Морнэ.
— Нет. Было не до искусства. Театр закрыли. Но у меня были друзья.
— Помимо герра фон Ягова?
— Ну, что вы, — проговорила Мата Хари, чуть сморщив лоб. — Это был милый, маленький человечек, очень преданный мне. Но что тут особенного. Иногда мы с ним встречались, оказывая друг другу знаки внимания. Но потом я нашла кое-что гораздо интереснее.
— Ах вот так?
— Это все, что я могу сказать.
— Возможно, в ваших же интересах довериться нам, Мата Хари, — произнес, почти не разжимая губ, Морнэ.
— Господа, господа! — Она воздела руки. — Вы расследуете мою частную жизнь или же пытаетесь предъявить мне абсурдное обвинение в шпионаже? Если первое, то я отказываюсь отвечать на любые вопросы. Уважаемый господин обвинитель ведет себя совсем неблагородно!
— Когда речь зашла о фон Ягове, вы отвечали довольно охотно, — съязвил Морнэ.
— Вы и так все знаете о нем. Почему бы мне было и не ответить. Но одно дело — признаться, что я любила какого-то мужчину, и совсем другое дело — доложить об этом.
Когда Бушардон рассказал об этом Францу ван Веелю, тот облегченно вздохнул. Если она будет продолжать в том же духе, он в безопасности. Люди же, которым известно о том, что он был ее любовником, будут заботиться о собственных шкурах. Как ни парадоксально, но барон был возмущен поведением Мата Хари. Этот драматический спектакль, устроенный в разгар войны, был делом его рук. Неужели он останется в тени и будет обязан своей безопасностью благородству этой шлюхи?
В этот момент, вспоминал Бушардон, сам он, Амаваль и бретонец потупили глаза. Каждый из них подумал, что мог бы стать ее любовником. А возможно, и был.
— Рекомендую отвечать обвинителю с должным почтением, Мата Хари, — одернул ее Сомпру.