Соседи, молча, дошли до конца межи и поворотили назад.
– Ты уж не первый раз заводишь речь об этой Кривой Балке… Только, воля твоя, я, право, не понимаю таких претензий! – немного погодя, заговорил Карганов, хмуря брови. – Выходит так, что я как будто владею твоею землей…
– Именно! – поддакнул Вихорев.
– Да скажи, пожалуйста, на каких же основаниях ты так думаешь? – спросил его приятель. – Какие у тебя имеются документы, доказательства? Во сне ты их видел, что ли? Сорока тебе их на хвосте принесла?
– Нет, не сорока их мне на хвосте принесла! – сердито проговорил Вихорев и начал высчитывать по пальцам: – Во-первых, в календаре рукой моего деда сделана запись об этой меже… памятная запись! Да-с!
– В котором же году происходил этот обмен – или, вернее, в каком столетии? – перебил приятель, насмешливо поглядывая на Вихорева.
– Под записью значится ясно 1806 год! – насупившись, ответил Вихорев.
– Давненько же это было! – заметил Карганов.
– У порядочных людей, Николай Петрович, давности быть не может! – все более и более волнуясь, возразил его приятель.
– Это верно, Федор Васильевич! Не спорю… – спокойно отвечал Карганов, лучше владевший собою, чем его горячий сосед.
– Потом у меня хранятся письма твоего дедушки к моему дедушке и из этих писем можно все видеть… – скороговоркой продолжал Вихорев, размахивая трубкой. – Наконец, есть свидетели… живы люди, которые могут показать, что Кривою Балкой владел мой дед, Иван Глебович… царство ему небесное!
– Кто ж эти свидетели? – спросил Карганов.
– Старика Парфена знаешь? – проговорил Вихорев. – Ну, вот спроси его… Он тебе скажет…
– У-ху-ху! – опять усмехнулся Карганов. – С такими глухими свидетелями немного наговоришь… Твой Парфен, я думаю, уж давно из ума выжил! Ведь ему в субботу сто лет минет…
– Ну, хорошо! – загорячился Вихорев. – А календарная запись? А письма твоего деда?
– Что ж, покажи! Посмотрим! – недоверчивым тоном сказал Карганов.
– Посмотрим! Посмотрим! – повторил Вихорев, сердито тряся головой.
При первом же удобном случае – вскоре после разговора, произшедшего на поле, – друзья заглянули в вихоревский календарь, пересмотрели старые, пожелтевшие письма. Было только видно, что между их дедами, действительно, шла речь об обмене Кривой Балки на Низкий Лог, но совершился ли этот обмен – ни из записи в календаре, ни из писем – нельзя было заключить.
Спрашивали и ветхого старика Парфена, бывшего крепостного господ Вихоревых.
– Как же, – говорит, – помню, что раз либо два с парнями косил я Кривую Балку… Косил! Это – точно… Молод еще был в те поры… Помню! Это, надо быть, было еще до «француза»…