А это еще что? Нет, насчет мужиков-то понятно, а мамку-то почто выдворила на улицу? Видать, та оказалась больно сердобольной, а это только помеха, вот и разошлась лекарка. Смеяна с плачем припала к груди Бояна, все так же стоящего на крыльце. Тот ее нежно обнял и по стану поглаживает. От этой картины у Виктора аж дыхание сперло. Что это? Ревность? Э-э, парень, так нельзя. А ну-ка, пошел со двора, не то и до беды недалеко. Так, сам себя понукая, он вышел за калитку и направился к воротам от греха подальше. После того, что с ним случилось за последнее время, он очень сильно сомневался, что его не переклинит самым непредсказуемым образом.
Крепость сейчас похожа на растревоженный улей. Народу видимо-невидимо: мало того, что дополнительный полк стрельцов и весь посад за стенами, так еще и почитай со всех окрестных деревень собрались. Весть о том, что великий князь бит на границе и отошел к Кукше, уже всем известна, как известно и то, что два полка гульдов движутся к Обережной. Сам Виктор о тех полках и поведал, вернувшись из разведки. Его парни сейчас отсыпались: почти двое суток в седле провели.
Вообще сейчас и Кукшинский, и Звонградский уезды стояли на ушах. Те, кто поосмотрительнее, бросали дома, собирали скарб, живность и уходили целыми селениями в леса, проклиная на все лады и Карлу, и его племя. Да и по князюшке не забывали пройтись, а то как же — не оборонил. Оставаться дома, когда такое творится, никому не хотелось. Даже свои славены, коли налетят, то разор учинят и надругаться не постесняются, что уж говорить о гульдах, эти вообще жалости не ведают.
На этот раз на постоялом дворе, принадлежащем Виктору, дело было поставлено куда лучше. Все имущество вывезено, станки разобраны и также надежно упрятаны, обильно смазанные салом, чтобы никакая ржа не добралась. Богдану Орехину особо развернуться не получилось, на инструменте удалось заработать только три тысячи. По местным меркам, это огромные деньги (если лошаденку крестьянскую можно и за пять рублей сторговать!), просто можно было получить и гораздо больше. Тем не менее, даже с учетом больших расходов на подготовку к встрече с врагом, в кубышке у Виктора имелось пять тысяч рублей.
Он был прямо-таки богатеем и вполне имел возможность развернуть мануфактуру по производству инструмента по нарезке резьбы. Здесь лерки и метчики, обычные в мире Волкова, могут произвести революцию, а используемым станкам, изготовленным по разработке Виктора, вообще аналогов нет. Вот только закралось к нему в душу сомнение. А позволят ли ему так запросто владеть столь прибыльным производством? Ведь если развернуть хотя бы те станки, что у него уже имелись, он мог получать прибыль минимум две тысячи рублей в месяц, а то и больше. А там, где замешаны деньги… Местный полковой воевода Смолин благоволил Добролюбу, но кто знает, как далеко его благодетельство простирается.