Возможно, нынешние переговоры окажутся самыми увлекательными за последние шесть сотен лет.
Вечер следующего дня.
Люси плелась по лестнице вслед за Глори и, бормоча под нос страшные, но по большей части бессильные угрозы, изо всех сил старалась не наступить на подол платья, которое ей вовсе не хотелось надевать. Глори решила, что ей нужна компаньонка, дабы всю неделю прислуживать ей на пирах за столом. Она, видите ли, слышала, что такой замечательный обычай водится у знатных эльфийских дам. И конечно же, для этой цели ей могла подойти только Люси.
Что ж, по крайней мере, удалось отбиться от розового платья. После долгой и душераздирающей сцены (во время которой Глори топала ногами и швырялась расческами) Люси выдвинула безупречный и неотразимый аргумент: если она, Люси, наденет розовое, это отвлечет внимание гостей от восхитительной, божественно-розовой красоты ее высочества Глорианы.
Гримаса бешенства на лице Глори тотчас волшебным образом превратилась в глубокую задумчивость. Затем принцесса повернулась к гардеробу, наклонилась, запустив обе руки в дальний нижний угол шкафа, и вынула самое потрясающее платье из всех, какие Люси доводилось видеть. Корсаж у него был изумрудно-зеленого шелка, и такого же цвета юбки пышными складками ниспадали поверх нижней юбки из тончайшей золотистой ткани. По вырезу платья и по краям рукавов каймой пущены изящные золотые бусинки — как выяснилось, и впрямь из чистого золота.
При виде этого наряда Люси так сильно захотелось его надеть, что у нее перехватило дыхание. А потом она наотрез отказалась надевать это платье:
— Нет, нет и нет! Ни за что! Это же цвета верховного дома, а стало быть, платье — подарок. Ты же знаешь, эльфы ужасно щепетильны. В этом платье я буду точно гонец, несущий дурные вести. А ведь наверняка именно эльфы изобрели, как поступать с такими гонцами. Поэтому нет. Категорически!
Это сработало. И вот теперь она бредет за Глори в платье, которое ее наверняка прикончит. На ее голове красуется нелепая копна из зачесанных наверх кудряшек, а на цепочке, обвившей шею, болтается серебряное колечко матери. Прибавьте к этому вышитые туфли-лодочки, которые изрядно велики (обноски Глори), — и перед вами малолетняя модница в материнских нарядах. Люси рывком поддернула повыше юбки и мрачно прикинула, сколько костей она переломает, если кубарем покатится по ступенькам.
Волна жара застигла ее врасплох, отогнала прочь тоскливые сетования и мгновенно обострила все чувства. В сознании Люси протрубил тревогу незримый трубач. Вытянув шею, девушка огляделась, но за ворохом розовых кружев, в изобилии украшавших наряд Глори, сумела различить только мундир одного из дворцовых стражников.