Но не перед всеми этими людьми! Она скорее умрет, чем допустит такое. При этом она не могла и в спешке удалиться, как хотела, и позволить Делии выиграть. Она уже слышала язвительный смех хозяйки дома. Придется взять ситуацию в свои руки.
И девушка прибегла к простейшему обману, какой только смогла придумать. Она уже делала это раньше, в ту ночь, когда свекровь стала на весь театр нести какой-то бред о том, каким разочарованием оказалась Наталья. Во всю силу пропитых легких женщина вопила о том, что Наталья должна отдать все свои деньги и собственность Ивану и отправиться в центр медитации где-нибудь посреди пустыни.
Хитрость Натальи тогда сработала как нельзя лучше: женщина заткнулась — впервые за два года.
Наталья закатила глаза и безвольно упала, надеясь, что приземлится на что-нибудь мягкое. Заглушая растерянные возгласы гостей, раздался бархатный смех Ловца снов.
Отлично, милая, хороший выбор.
Очен смотрел, как леди Делия, сука, пленившая его, щелкнула пальцами и приказала слугам отнести Наталью в спальню. Он чувствовал, что Делия хотела вышвырнуть девушку на улицу, но знал, что она никогда не сможет так поступить с высокородной женщиной и потому надела маску обеспокоенной хозяйки.
Лгунья.
Наталья была куда честнее. И красивее в этом простом ярко-красном платье, лишенном кружев, камней и странных безделушек, которые носили остальные женщины. Простота одеяния выгодно подчеркивала пышную грудь, длинные ноги, мягкие очертания бедер.
Очен хотел ее. Хотел сорвать эти одеяния и поглаживать ладонями покрывающееся румянцем тело. Жаждал ласкать ее грудь, сжимая соски. Хотел развести ноги девушки и ласкать ее языком, а затем войти в нее, удовлетворяя все возраставшую страсть.
Она изголодалась по ласкам. В этом огромном городе, затерянном в пустыне, женщины подавляли подобные вещи, превращая их в табу. Мужья и жены никогда не прикасались друг к другу, производя потомство странным способом, в котором задействовались иглы. Народ Очена не понимал такой традиции и считал ее варварской.
Но в мыслях Натальи была страсть. Она жаждала ее, нуждалась в ней. Ее никогда по-настоящему не любили, и она никогда не стонала от желания, переплетаясь с мужским телом.
Природа Очена позволяла ему заглядывать глубоко в умы людей и вытаскивать оттуда их фантазии. Но редко случалось, чтобы женский разум заинтриговал его так, как сознание Натальи. Другие женщины здесь были эгоистичными и думали только об увеселениях. Их души казались липкими, словно патока. Та, что пленила его, — леди Делия — обладала слабой, темной, голодной, глупой и жестокой душой. Она даже не осмелилась отправиться в дикие земли, чтобы найти его самой, а послала слуг, дабы заманить его в ловушку.