Он быстро вышел. Артур получил в руки от брата мохнатую шапку, Анна повязала ему шарф.
― Ну, в добрый час, Артур! Не робей, Юрий Иванович надежный человек. Главное сразу найди Бориса Васильевича, и передай ему мою визитку. Иди, с Богом.
Генрих Львович обнял его. Анна тоже обняла брата. Тот стоял как замороженный. Наконец собрался с мыслями, тряхнул головой и быстро вышел.
2
Примерно в это же самое время, вечером возвращался домой в квартиру по улице Большая Зеленина следователь Андрей Степанович Мартынов. Он поднялся по выщербленным ступеням полутемной и холодной лестницы на третий этаж, проклиная в душе происходящие и произошедшие в его России перемены. Открыв дверь, он оказался как будто в совсем ином мире. На него пахнуло теплом и запахом чего–то очень вкусного. Он устало снял пальто, башмаки и, сунув ноги в домашние тапочки, прошел на кухню, манившую его голодный желудок. У газовой плиты стояла весьма симпатичная блондинка, в коротком домашнем халате, открывавшем красивые ноги и скрывавшем чуть располневшую, но достаточно стройную фигуру. По возрасту, она была на десяток лет старше своего мужа, но выглядела, пожалуй, даже младше него.
― Привет, Верунчик! – подошел к ней сзади Андрей Степанович, пытаясь обнять за талию.
― Андрей, сколько раз я тебя просила не называть меня этим унижающим прозвищем! – резко выговорила она, отодвигаясь.
―Ну, что ты обижаешься… по пустякам, – с досадой убрал руки Андрей Степанович.
Кухня была маленькая, тесная.
― Есть будешь? Или уже…
― Буду. Чего наварила?
― Твоего любимого борща наварила, садись.
― С мясом?
― Нет, только с капустой! Чего глупости спрашиваешь. Какие новости?
― Да вот занимаюсь этим еврейским делом, я тебе рассказывал,– уселся он за кухонный столик, – младший сыночек, что прилетел из Америки, приехал за деньгами, а тут случай такой, отец при смерти и уже много лет, но не умирает. Вот он его и решил подтолкнуть с одной ступеньки, как говорится, а дальше он сам в могилу слетел.
Он запустил ложку в густой красный дымящийся борщ и от удовольствия причмокнул губами.
― Ну-ка, Верунчик, подай мне деревянную ложку, такой борщ надо есть, как наши деды едали…
― Ещё раз назовешь меня Верунчиком, я тебе этой ложкой по башке так съезжу, что мало не будет! – очень зло прошипела Вера, вытаскивая ложку, – а лучше не выпендривайся, и скажи честно, что горячо тебе, вот и просишь деревянную ложку.
― Ну, прости… забыл… устал я…
― Ну и хорошо, поешь, за собой уберешь, и заваливайся спать. Всё равно после еды от тебя никакой пользы не будет.
― Верочка, а где Вовка?