Дженс присела в ногах кровати. Марнс снял кобуру, положил её на комод и плюхнулся на табурет всего в паре футов от женщины. Она скинула ботинки и принялась массировать натруженные ноги, а он, поглаживая усы, всё говорил и говорил: о еде, о питье, о том, какое это расточительство — выделять им две отдельные комнаты...
Дженс растирала ноющие пятки.
— Похоже, мне понадобится неделя отдыха внизу, прежде чем мы отправимся наверх, — сказала она, когда он наконец замолчал.
— Да нет, всё не так плохо, — заверил Марнс. — Увидите — завтра утром будете умирать, но как только начнёте двигаться, обнаружите, что стали сильнее, чем сегодня. И точно так же на пути назад. Просто делайте шаг за шагом, не думая, сколько ещё остаётся пройти — и оглянуться не успеете, как доберётесь домой.
— Надеюсь, вы правы.
— К тому же подниматься мы будем четыре дня вместо двух. Просто воспринимайте это как приключение.
— Поверьте, уже воспринимаю!
Какое-то время они молчали: Дженс — откинувшись на подушки, Марнс — уставившись в пространство. Она не переставала удивляться — до чего же спокойно и естественно она чувствовала себя в его комнате с ним наедине! Им и разговаривать было необязательно. Просто быть здесь — и этого достаточно. Ни медных звёзд, ни громких титулов. Лишь два человека.
— Вы не ходите к священнику, так ведь? — наконец спросил Марнс.
Она покачала головой.
— Нет. А вы?
— И я нет. Но подумывал пойти.
— Из-за Холстона?
— Отчасти. — Он наклонился вперёд и принялся растирать ноги, словно выдавливая из них усталость. — Хорошо бы узнать, что они говорят о его душе — куда она попала.
— Она по-прежнему с нами, — сказала Дженс. — По крайней мере, они так утверждают.
— Вы этому верите?
— Я? — Она приподнялась с подушек и оперлась на локоть. Она смотрела на помощника, а он — на неё. — Не знаю, если честно. Я слишком занята, чтобы думать о таких вещах.
— Вы думаете, что душа Дональда по-прежнему здесь, с нами?
Дженс поёжилась. Она не могла припомнить, когда в последний раз кто-то упоминал это имя.
— Он так давно умер... С тех пор прошло больше лет, чем насчитывала наша совместная жизнь. Я была дольше замужем за его призраком, чем за ним самим.
— Мне кажется, так говорить не стоит.
Дженс опустила глаза; мир вокруг чуть затуманился.
— Не думаю, чтобы его это волновало. И — да, он всё ещё со мной. Ради него я каждый день стараюсь вести себя достойно, быть хорошим человеком. Чувствую, что он смотрит на меня.
— Я тоже, — сказал Марнс.
Она подняла глаза и встретилась с ним взглядом.
— Как вы думаете — он желает вам счастья? Во всём, я имею в виду? — спросил Марнс. Он перестал массировать ноги, положил руки на колени и сидел, глядя ей в глаза. Потом не выдержал, отвёл взгляд.