– Чего тебе? – спросил он.
– Полковница прислала, – простодушно ответил Патмосов, – приказала спросить, когда приехать портрет писать?
– Сергей Матвеевич завтра быть обещался, – ответил слуга.
Патмосов не уходил. Он подмигнул слуге и сказал:
– А где тут у вас портерная, мил человек? Пивка бы парочку!
Лицо слуги тотчас изменилось.
– Подожди секунду, я надену спинжак и тебя проведу! Войди пока! – он впустил Патмосова в прихожую и бегом взлетел по лестнице во второй этаж. – Сичас! – крикнул он.
Патмосов огляделся.
Передняя представляла роскошную комнату, уставленную растениями и статуями. Взор Патмосова быстро скользил с предмета на предмет и вдруг приковался к длинной стойке для палок.
Патмосов стал перебирать трости.
Вдруг он нагнулся и быстро поднял лежавшую внизу палку.
Она была выточена из американского дерева и оканчивалась топориком вершка два шириною. Патмосов взял ее за середину и взмахнул ею.
Лицо его осветилось торжеством.
– Вот и я, – сказал слуга, сойдя с лестницы, – любовался?
– Много палок, – ответил Патмосов, – а с этой хоть на медведя!
– Редко берет. Последний раз брал, вернулся, швырнул: "Тяжелая, – говорит, – убери!"
– Давно брал? – небрежно спросил Патмосов, идя к двери.
– Нет. С ей он к князю уехал, а позавчера привез. Приезжал.
– Часто бывает?
– Теперь нет. Вот завтра будет.
Он запер подъезд, положил ключ в карман и пошел с Патмосовым, добродушно болтая.
– Мне у его житье, как на квартире. Что барин! Ей-Богу! Коли пришел кто – на чай тебе. Меньше полтины и не дают.
Они вошли в портерную, Патмосов спросил пива, и тот продолжал:
– Только комнаты убери, кисти вымой, и все! Кухарка готовит. Совсем барин! А жалованья – двадцать пять!
– Ваше здоровье, как вас звать?
– Василий Афанасьевич. А вас?
– Петр Демьяныч.
Они выпили.
– А давно вы у него на службе?
– Второй месяц. Раньше у него жил такой непутевый, пьяница: какие-то письма у него украл, ну, барин и выгнал!
Сердце Патмосова забилось.
– Письма? – повторил он.
– Мне Матрена сказывала. Барин, слышь, чуть не убил его. Потом выгнал.
Словно свет озарил Патмосова.
Допив пиво, он расплатился, крепко пожал руку Василью и сказал:
– Так передайте барину, чтобы подождал!
– Ладно. Приходи еще.
Патмосов проводил его до дверей подъезда, и они расстались.
Ястребов чувствовал раздражение на Патмосова.
– Опять не был, – сказал он Флегонтову, входя в камеру, – это черт знает что! Это недобросовестно! Что я без него буду делать, а?
В это время вошел сторож.
– Просит принять кухарка эта.
– Какая кухарка?
– Та, что у убитого служила.
– Зови, зови! – следователь оживился.