– Может быть, мы пересолили с вами, – предположил Весенин, подымаясь от стола. – Вера Сергеевна, прощайте! – крикнул он.
Она вышла к нему, и он с тревогою увидел, что она плакала. Лицо ее было грустно.
– С чего вы? – спросил он ее тихо.
– Я перестала понимать вас с папою, – ответила она так же тихо.
Весенин приостановился, недоумевая, но тотчас оправился.
– Пождите, договоримся! – ответил он весело. – А теперь до завтра!
– А со мною на неделю. Я в город, – сказал Можаев, – в случае чего – нарочного!
– Знаю, знаю, – ответил Весенин, спускаясь с балкона и выходя в темный сад.
Мимо него, как привидение, мелькнула фигура Анны Ивановны.
«Вот кто ее сбил», – подумал Весенин.
В ночной тишине глухо застучали подковы лошади о твердую, осевшуюся от зноя дорогу. Весенин выехал из ворот шагом и подогнал своего Мальчика. Дорога пролегала рощею. Старые березы и клены во все стороны тянули свои корявые ветки и в причудливом освещении луны казались старухами – нищенками в лохмотьях. Дорога, местами освещенная, местами исчезала в чаще, словно гигантская змея. Под неясным светом луны все выглядело фантастическим, странным: вон страшные гномы ведут свой хоровод, у них белые бороды и смешные колпаки, – но подъедешь ближе, и они снова обратятся в пни, поросшие седым мохом; вон русалка качается на ветвях дерева и расплетает зеленую косу, но это всего лишь сломленный сук березы со свесившейся вниз увядшей листвой; чьи‑то шаги гудят по лесу, и под ними хрустят ветви; чу! кто‑то стонет, вон леший залился страшным смехом, – но трезвый ум различит крик филина, прыжок внезапно проснувшегося зайца, отдаленный топот коней в ночном.
Не так ли и в жизни? Эти Долинины, – часть современной молодежи: смотрят на жизнь при призрачном освещении луны в таинственные ночные часы и вместо власти разума отдаются воображению. Не удивительно ли, что им видятся и причудливые образы, и таинственные знаки там, где все так ясно и просто, вокруг при трезвом свете сияющего дня…
Осознанное добро, ясное понимание цели, твердое следование по намеченному пути – все это относится на счет холодного расчета, сухого эгоизма, а метания из стороны в сторону, жалкие бессодержательные фразы, мистические фантомы увлекают сердца и умы…
– «Я перестала понимать вас…» – повторял вслух Весенин и невольно улыбнулся. – Поймешь, пойммешь! – весело усмехаясь, сказал он. – Уж наша размолвка поможет уразуметь тебе, где правда. Недаром же мы работали над твоей душою! – Он хлопнул вожжами, Мальчик прибавил шагу… Он выехал из рощи, и дорога пошла полем, освещенным яркою луною. Впереди показалась коляска запряженная тройкой.