— А если бы тебя попросил муж? — тихо спросил он.
Она смотрела на него несколько секунд, пока не поняла, что он совершенно серьезен.
— Конечно, — ответила она и могла бы поклясться, что он многого ждет от этого ответа.
— Я же говорила тебе, Алан. Я хочу большую семью. Когда мы поженимся, то сейчас же заведем ребенка. Если это тебя устраивает…
— Меня это совершенно устраивает.
Его улыбка была такой широкой, что Эбони чуть не заплакала, она никогда не чувствовала себя более счастливой.
Остаток обеда прошел в непринужденной и теплой атмосфере. Они болтали обо всем, чего не делали никогда раньше, рассказывали друг другу курьезы, случившиеся на работе, подшучивали над вкусами друг друга в одежде, обменивались мнениями о фильмах, которые видели, и местах, в которых бывали.
Никогда еще Эбони не чувствовала себя в компании Алана так свободно, однако, когда вечер начал подходить к концу, у нее появилось огромное желание лечь с ним в постель. Может быть, потому, что она знала — на этот раз все будет по-другому. На этот раз они действительно будут любить друг друга.
И именно Алан, несмотря на то, что прощальный поцелуй превратил их в одно трепещущее, наполненное страстью целое, в конце концов отстранился. Когда же Эбони захотела вернуться в его божественные объятия, он схватил ее за руки и отвел их от себя.
— Посмотрим, сколько мы сможем продержаться, — хрипло произнес он. — Пусть это будет игрой. Новой игрой.
При этих словах Эбони поежилась. Ей не хотелось больше никаких игр между ними. Это было настоящее, навсегда.
— А что, если мне не понравится новая игра? — грустно спросила она.
— Это ненадолго, я тебе обещаю. Но пожалуйста… сделай мне одолжение, Эбони. Это важно.
— Почему это так важно? Если ты любишь меня, а я люблю тебя, то вполне естественно заниматься любовью. Не понимаю тебя, Алан.
— Могу я напомнить твои же собственные слова в начале вечера? Ты хотела проверить мою любовь, удерживаясь от секса. Может быть, я хочу сделать то же самое.
Ее черные глаза удивленно раскрылись. Боже мой, он действительно принимает ее за нимфоманку!
И вновь совершенные ею за последний год поступки обратились против нее самой. Что еще она могла сделать, как не согласиться с ним?
— Хорошо, Алан, — сказала она и, собравшись с силами, приподнялась, чтобы поцеловать его в щеку. — Мы подождем.
Он казался довольным.
— Ты хорошая девочка.
Этой ночью Эбони легла в постель, говоря себе, что, если она будет вести себя спокойно и относиться к нему с пониманием, то все окончится хорошо. В конце концов, ей есть чему радоваться. Алан больше не любит Адриану. Он любит ее. И хочет жениться на ней и иметь от нее детей. Это было гораздо больше того, на что она еще совсем недавно могла только надеяться.