— По-моему, это мне понятно. Выше нос. Может, ничего и нет.
— Может быть.
— Вам к двум?
— Да.
— Венди, давай оставим дверь в спальню открытой.
— Я и сама хотела. Но, думаю, сейчас он спит.
Но он не спал.
* * *
Бум… бум… бум… БУМБУМБУМ…
Он удирал от тяжелых, гулких, сокрушительных звуков по извилистым, похожим на лабиринт коридорам, босые ноги шлепали по вытканным на ковре черно-синим джунглям. Каждый раз, как где-то позади себя он слышал удар молотка для роке по стене, ему хотелось громко закричать. Но нельзя. Нельзя. Крик выдаст его, и тогда
(тогда ТРЕМС)
(Иди сюда, получи что заслужил, плакса поганый!)
О, он слышал — хозяин этого голоса приближается, идет за ним, крадется по коридору, по враждебным сине-черным джунглям, как тигр. Людоед.
(Иди-ка сюда, маленький сукин сын!)
Если б ему удалось добраться до ведущей вниз лестницы, если бы удалось убраться отсюда, с четвертого этажа, все было бы в порядке. Даже с лифтом. Если бы только вспомнить, о чем забыли. Но было темно, и от ужаса он перестал ориентироваться. Свернул в один коридор, потом в другой, сердце комком прыгало во рту, обжигая ледяным холодом; он боялся, что за любым поворотом может лицом к лицу столкнуться с этим тигром в человеческом образе.
Теперь стук раздавался прямо у него за спиной, слышался страшный, хриплый крик.
Свист — это головка молотка рассекла воздух,
(Роке… удар!.. роке… удар!.. ТРЕМС)
прежде чем с сокрушительной силой ударить в стену. Тихий шелест шагов по ковру-джунглям. Паника струйкой горького сока брызнула в рот.
(Ты вспомнишь, о чем забыли… но вспомнит ли он? О чем?)
Он влетел за очередной угол, и в нем медленно поднялся ужас — чистейшей воды ужас: тупик. С трех сторон хмурились запертые двери. Западное крыло. Он находился в западном крыле, а снаружи доносились визг и вой бури, которая словно бы давилась, забив снегом собственное темное горло.
Всхлипывая от ужаса, он прижался спиной к стене, сердце бешено колотилось, как у кролика, запертого в норе. Когда спина Дэнни прижалась к извилистым волнистым линиям выпуклого рисунка светло-голубых шелковистых обоев, его ноги подкосились, и он, со свистом дыша, рухнул на ковер, раскинув руки по джунглям сплетенного с лианами дикого винограда.
Громче. Громче.
В коридоре был тигр, и теперь этот тигр оказался прямо за углом — назойливые, раздраженные, полные безумной ярости крики не утихали, молоток для игры в роке врезался в стены, ведь тигр этот был двуногим, это был…
Внезапно подавившись на вдохе воздухом, он очнулся и сел, резко выпрямившись, уставившись в темноту широко раскрытыми глазами, загораживая лицо скрещенными руками.