Михоэлс выехал в Минск на старый Новый год.
Я прилетел туда на следующий день. Вместе со мной – первый заместитель Абакумова генерал О-в. Он руководил операцией.
Я сидел в гостинице. Видел в окно, как они все садились в «Победу» – ехать на дачу. Первой садилась она. Она была без шапки, и в свете фонаря снег падал на золотистые волосы. Михоэлс помог ей сесть в машину, закрыл дверцу. От усердия он наклонился, шапка слетела с головы, сверкнула его лысина. Наконец забрались в автомобиль он и театровед. Тронулись.
Через сорок минут позвонил Цанава и сообщил: они приехали.
О-в тотчас связался с Абакумовым:
– Объект на месте. Наши действия прежние?
Тот сказал:
– Обожди у телефона.
– Докладывает, – шепнул мне О-в. Через минуту он услышал ответ Абакумова:
– Действуйте, как условились, и доложите.
О-в положил трубку и перезвонил Цанаве. Цанава позвонил через двадцать минут. Сообщил кратко:
– Состоялось.
Михоэлса и театроведа убили выстрелами сзади. Потом отвезли трупы поближе к гостинице. И там участник боевой группы совершил наезд на грузовике. Самое жуткое – Михоэлс был еще жив. Видно, спешили, не проверили. Как рассказал совершавший наезд, «шевелился на дороге, будто раздавленный таракан».
По Москве пустили слух: Михоэлс с другом театроведом «набрались» и попали под грузовик.
Похороны Михоэлса прошли торжественно.
Коба наградил орденами всех исполнителей, включая Цанаву.
Но ее имени не было среди награжденных.
Я вернулся в Москву и первым делом отправился в Особняк. Там ее не нашел. Позвонил Берии. Он сказал:
– Говнюк Цанава опять ее не отпускает! Добьем гада, обещаю, – и засмеялся.
– А почему ее не наградили?
– Спроси чего-нибудь попроще. Ты же знаешь: оне не любят баб.
Через два дня сам позвонил:
– Ну вот, прилетела! Завтра будет в Особняке. Сегодня ее вызвали.
Я не спрашивал, куда и кто, мне было все равно. Главное – я ее увижу.
Наступило завтра.
В Особняке опять ее не было. Ее комната – открыта, запах ее духов. Чисто прибрано. Это означало: она находилась здесь и куда-то вышла.
Я сел на кровать и стал ждать.
И тогда в комнату вошел Берия.
– Бедный Фудзи… Догадался? Работа у нее была такая. Когда-нибудь это должно было случиться.
Я был спокоен.
– Расскажи.
– Хочешь подробности? Наверное, не нужно тебе знать…
– Расскажи!
– Утром Коба потребовал ее к себе. Он придумал наградить ее сам. Он бывал с нею… тоже. Она умела разбудить любую угасшую чувственность, специалистом была. Но здесь ошиблась. Она обладала властью над всеми нами. Но не над ним. Недаром всех женщин он называет «бабами». Думаю, посмела пошутить над его бессилием. Я его видел после ее ухода – он был в бешенстве. Она ждала тебя здесь, в Особняке, когда вошел офицер. Боюсь, она успела испытать ужас смерти. Так захотел обиженный Коба…