– Ты легкомысленно отказался от предложенной тебе великой чести, – прорычал он, ломая сапогом шею юноши.
Король повернулся. Превращение пленников в демонов уже почти завершилось. Теперь они будут способны лишь на послушание.
Хурган знал, что людей в его королевстве больше всего пугало сознание того, что их мучителями были их собственные мужья и сыновья.
Король поднял копье, и толпа ордынцев вскинула вверх мускулистые руки.
– Хур-ган! Хур-ган! ХУР-ГАН!!!
Мертвых похоронили, о раненых позаботились, и повстанцы ушли из поселения в Солнечной долине. По приказу Кальдера женщин, детей и стариков отослали к людям, которые были готовы предоставить им укрытие. На этих людей можно было положиться. Все остальные ушли в лес и через несколько дней путешествия остановились, собираясь выстроить среди деревьев простые хижины из дерева, листвы и меха животных.
Вот и все, что они могли сделать, хотя, видимо, делать нужно было что-то другое. Зигфинн, Кальдер и Бруния до сих пор понятия не имели, какие действия им предпринять. Сбросить Хургана с трона? Едва ли это было возможно. Против них выступала огромная армия. Единственная армия в мире.
По приказу Кальдера Данаин заботился о Зигфинне и Брунии, обучая их основам уличного боя и фехтования без правил. И принца, и принцессу при дворе обучали, как надлежит вступать в дуэль с противником, но в этом черном столетии правила честного боя были неуместны, и сама мысль о том, чтобы дать противнику поднять упавший меч, могла стать смертным приговором.
Зигфинну не нравилось, что Бруния быстрее приспосабливалась к новым обстоятельствам и намного легче училась владеть мечом. К тому же она была единственной женщиной в их компании, и он замечал взгляды, которые бросали на нее повстанцы, в особенности когда приближалась ночь. Но Кальдер отдал однозначный приказ: комната принцессы была запретной территорией. Никто не подозревал, что она достаточно часто лежала под своим одеялом, мечтая о прикосновении сильных рук. Когда она ласкала себя, прикасаясь к своему горячему лону, ее мысли были посвящены лишь Зигфинну, и в этих мыслях он был с ней. Но иногда она просыпалась ночью с влажным от страсти платьем, ощущая язык Кальдера в своей промежности.
Вечером они сидели втроем, рассказывая друг другу истории о прежних временах, будто им постоянно нужно было напоминать об этом, чтобы не терять отваги. Потом Кальдер и Зигфинн напивались и принимались заплетающимися языками уверять друг друга в том, что никогда не сдадутся. В особенности Бруния страдала от неопределенности и неспособности что-либо предпринять. Конечно же, она могла научиться фехтовать с двумя противниками, а может быть, и с тремя, но зачем, если врагов было больше сотни тысяч. К тому же принцесса скучала по своей семье, дворцу и теплым летним вечерам с прекрасной музыкой и изысканными яствами.