Он снова целовал сильные красивые пальцы, которые только что входили в него, заставляя сотрясаться всем телом от токов, прокатывающихся от сокровенного местечка внутри… И когда, погладив губу, один из пальцев скользнул в приоткрывшийся ротик, юноша принял это как намек. Язычок порхал и танцевал вокруг, а потом Айсен внезапно отстранился, передвинувшись ниже. Он помедлил лишь самую малость, ожидая привычного приступа отвращения, который приходилось незаметно душить в себе, но его не было: ничего… ничего в этом плохого нет! Это же не кто-нибудь, это он , его любимый господин, его единственный, дорогой мужчина… Упругие губки обхватили головку напряженного члена, и юркий язычок осторожно лизнул уздечку.
- Решил показать мне ваше знаменитое искусство? - с непонятной усмешкой поинтересовался Фейран, разбив наваждение.
Юноша вздрогнул и дернулся от неожиданности, но ладонь, тяжело опустившаяся на затылок, не позволила выпрямиться. Его держали не грубо, не зло, но похоже не оставляя иного выбора. Сделав над собой усилие, Айсен задавил непонятно отчего и откуда взявшуюся обиду на корню, - он ведь сам начал, - и вобрал в себя член целиком, послушно расслабляя горло. После нескольких движений снова вернулся к головке, играя и дразня, и вдруг, забывшись опять, впервые увлекся, забавляясь, как котенок с мотыльком: прикусывая, накрывая лапками, пробуя шершавым язычком и смешно морща носик, когда сглатывал терпкие солоноватые капли…
Господин Фейран поднялся, потрепал по волосам небрежно и отослал спать, забыв о своем рабе еще на несколько дней. Мальчик сдерживал слезы, молчаливой тенью дожидаясь обнадеживающего знака, и когда мужчина прямо в купальне потянул его ближе к себе с недвусмысленными намерениями - сердечко радостно дрогнуло: отошел, простил… Знать бы только в чем провинился ненароком, чтобы не ошибиться больше!
В этот раз не было поцелуев, господин развернул его спиной, вынуждая опереться на бортик, и сразу же вошел внутрь, лишь слегка смазав податливое колечко мышц. Айсен невольно ахнул.
- Тебе больно?
- Нет! - юноша торопливо затряс головой.
Мужчина взял его быстро и резко, но Айсен глушил стоны, кривя закушенные губки, когда движения становились особенно неосторожными. Излившись, господин заставил его обернуться, и приподнял подбородок, чтобы видеть выражение глаз.
- Ты солгал мне, - строго сказал Фейран.
Юноша испугано смотрел на господина.
- Ты не кончил. Тебе было больно.
Айсен с облегчением улыбнулся: ссейдин еще беспокоится о нем…
- Совсем чуть-чуть! - он поспешил заверить мужчину. - Я привык к боли, мой господин. А с вами даже боль мне в радость…