Мистер Херкс был крепким краснолицым мужчиной, выглядевшим явно не на месте среди зелени, почтовых марок и аптечных шкафов с пилюлями и склянками. Стоявшая в углу поилка для овец показалась мне гораздо больше по его части. Представив меня, Нат Уайт попрощался и перед уходом сказал, что при необходимости я смогу найти его дома.
— Я живу около школы, в домике с зелёными ставнями, — добавил он.
Мистер Херкс сразу же повёл меня в жилые комнаты, находившиеся в глубине дома.
— Да, произошло большое несчастье, — сказал он. — В то утро я разговаривал с Эдмундом в церкви. Он казался весёлым, хотя и был немного бледным.
— Значит, в его поведении вы не заметили ничего, что могло бы указать на намерение покончить с собой?
— Нет, ничего. Он думал только о деле. Говорил, что взял где-то по дешёвке немного набивной ткани, на которую у него уже были на примете несколько покупателей.
— Сколько коньяка и табака находилось в обороте фирмы? — поинтересовался я.
Мистер Херкс понимающе взглянул на меня и проговорил:
— Я знаю, о чём вы подумали, и уверяю, что вы глубоко ошибаетесь. Квалсфорд полностью декларировал ввозимый товар. Я храню все таможенные квитанции и расписки продавцов, доказывающие это. Для этого он и нанял меня. Он мне сказал: «Херкс, я не хочу, чтобы на мою фирму пали подозрения. Я ничего не понимаю в документации, но желаю, чтобы она была в порядке. Я полностью полагаюсь на вас. Проследите, пусть всё будет по закону». Так я и делал.
Мне стало ясно, что мистер Херкс не только записывал каждый вид товара в декларацию, но и имел расписки, подтверждающие, откуда он был доставлен. Как горячо заверил меня мистер Херкс, Эдмунд был одним из самых честных людей на земле. И каждый, кто попробует опорочить его память, будет иметь дело с ним, Гарри Херксом.
Расставшись с ним, я вернулся в «Королевский лебедь». Мистер Вернер ожидал меня с явным нетерпением. Он хотел знать, готова ли фирма «Локстон и Лагг» принять на себя управление компанией Квалсфорда. Но я сообщил ему, что не уполномочен принимать решения. Я только собираю информацию, а решать — дело начальства.
Затем я отправился в свою комнату — писать подробный отчёт для Шерлока Холмса. Спустя несколько минут ко мне тихонько постучались. Это оказался Джо. Он бесшумно проскользнул в комнату и, закрыв дверь, проговорил шёпотом:
— Дорис уезжала две недели назад. В понедельник или вторник. Она села на первый поезд в Лондон. Носильщик не смог вспомнить, на каком поезде она вернулась. Правда, сказал, что не слишком поздно. Привозил и встречал её конюх Ральф.