Бен, сидевший в учительской, отложил газету и потер виски. У него вдруг страшно заболела голова. Что-то пошло не так, и Росс подозревал, что был виноват в этом. Нападение на этого мальчика было ужасным, невероятным. Как он мог допустить эксперимент с такими побочными эффектами?
Кроме того, Бен с удивлением обнаружил, что его крайне расстроил разгром школьной команды футболистами из Кларкстона. Он никак не мог понять, почему именно этот проигрыш так задел его, ведь он вообще-то был безразличен к спорту. Неужели виной тому была «Волна»? На прошлой неделе он уже начал верить, что если команда выступит хорошо, это станет сильным аргументом в пользу «Волны».
Но с каких пор он желал «Волне» успеха? Успех или провал «Волны» не был целью эксперимента. Его должно было интересовать, что извлекут из «Волны» его ученики, но никак не сама «Волна».
В учительской была аптечка, набитая аспирином и прочими средствами от головной боли. Друг Бена как-то заметил, что если у врачей профессиональная склонность к суициду, то у учителей — к головным болям. Бен вытряхнул из баночки три таблетки и отправился за водой.
Но дойдя до двери учительской, Бен остановился. В коридоре были слышны голоса — Норм Шиллер и какой-то мужчина. Кто-то, должно быть, остановил Норма по пути в учительскую, и теперь они беседовали снаружи. Бен прислушался.
— Да это гроша ломаного не стоило, — говорил Шиллер. — Они, конечно, воспряли духом, решили, что могут выиграть. Но на поле ничего не показали. Все волны мира бессильны против хорошего квотербека. Умение играть ничем не заменишь.
— Росс просто запудрил этим ребятам мозги, по-моему, — сказал неизвестный. — Не знаю, что он себе думает, но мне это не нравится. И никому из учителей, с кем я разговаривал, тоже. Кто ему дал право?
— Это вопрос не ко мне, — ответил Шиллер.
Дверь начала открываться, и Бен ретировался в прилегавший к учительской маленький туалет. Сердце у него колотилось, голова заболела еще сильнее.
Он проглотил три таблетки аспирина, стараясь не смотреть на себя в зеркало. Боялся ли он того, кого мог увидеть там? Учителя старших классов, который незаметно превратился в диктатора?
Дэвид Коллинз никак не мог этого понять. Почему было всем сразу не вступить в «Волну»? Не было бы никаких проблем. Они бы все были равными, все — в одной обойме. Теперь над ними все смеются и говорят, что «Волна» ни капли не помогла им выиграть в субботнем матче, но чего они ожидали? «Волна» — не чудодейственное средство. Команда узнала о «Волне» всего за пять дней до игры. Что изменилось — так это командный дух, отношения между игроками.