На этом фоне судьба Анастасии Якушкиной ужасает своей безысходностью.
...1828 год. Время бежит. И это радует Анастасию Васильевну – дети подросли. Теперь она снова будет добиваться права выехать с сыновьями в Сибирь. К хлопотам по просьбе Надежды Николаевны подключается В. А. Жуковский. Граф Дибич сообщил, что постарается, чтобы прошение как можно скорее оказалось у императора.
Как раз в это время на стол Николая I ложится еще одна бумага: княгиня Наталья Дмитриевна Шаховская с сыновьями Дмитрием и Иваном просит разрешения на поездку в Сибирь к ссыльному мужу.
* * *
Стремление Натальи Дмитриевны воссоединиться с мужем вполне понятно. Все, что известно о князе Федоре Петровиче Шаховском, заставляет проникнуться уважением к этому человеку, кончившему свою жизнь таким молодым и в таких ужасных условиях.
С годами Анастасия Васильевна становилась все прекрасней. Но это напрасная красота женщины, обреченной на «соломенное вдовство». Главная мечта жизни – соединиться с мужем, сосланным в Сибирь, – не осуществилась.
Каждый шаг его был благороден и мужествен. Отойдя от тайных обществ и посвятив себя семейной жизни, он, узнав об арестах товарищей, сам явился к губернскому начальству с требованием отправить его в Петербург. Долг чести повелевал ему действовать так, а не иначе. Хотя чего это стоило князю, можно представить. «Жену свою оставил я в селе Ореховце в тяжелой беременности с мучительными припадками; с нею сын наш Дмитрий по 6-му году, – писал он, покинув семью и не имея сведений о дальнейших событиях. – Но если ужасное несчастие постигнет меня и последняя надежда и отрада исчезнут в душе моей с ее жизнью, то одно и последнее желание мое будет знать, что сын мой останется на руках ее семейства, в роде отца ее, князя Дмитрия Михайловича Щербатова».
Эти строки похожи на завещание. Шаховской предвидел, что, возможно, никогда не увидит дорогие лица. В его отсутствие, мучаясь неизвестностью, Наталья Дмитриевна родила второго сына, которого назвала Иваном.
...На допросах Шаховской держался с удивительным хладнокровием. Про него писали: «Он – решительное исключение среди всех декабристов... Показания Шаховского полны достоинства, которого так не хватало его товарищам».
По приговору суда князь был лишен чинов, дворянства и сослан на поселение пожизненно. Указом от 20 августа 1826 года пожизненную ссылку заменили двадцатилетней.
Шаховской оказался в одном из самых гиблых мест – в Туруханске. В отличие от большинства декабристов, живших вместе коммуной и тем спасавшихся, у князя Федора Петровича здесь оказался лишь один товарищ – Н.С.Бобрищев-Пушкин. Богатая родня бросила его на произвол судьбы, и, если бы не Шаховской, регулярно получавший помощь от Натальи Дмитриевны, Бобрищев-Пушкин умер бы с голоду. Когда же он заболел психическим расстройством, князь с самым нежным участием ухаживал за ним. Бобрищева-Пушкина в конце концов поместили в больницу, а Шаховской остался совершенно один. Письма сюда приходили раз в два месяца.