В какой-то момент она даже испугалась: а вдруг Джеймс разозлится и передумает иметь с ней дело? Но она ничего не могла поделать со своим упрямством: сидела, высоко подняв голову и выпрямив спину. Джеймс лишь пожал плечами.
— Ну у тебя и характер, крошка! Ну кто другой рискнул бы потерять контракт второй раз за день из-за приглашения на ужин. Я уже начинаю сомневаться, нужен ли он тебе на самом деле этот чертов контракт.
— Нужен, — поспешно согласилась Мэндж, почувствовав в его словах угрозу. — В общем, если это так важно, я пойду ужинать с тобой.
— Никогда еще не тратил столько времени на уговоры! — улыбнулся Джеймс. — Значит, договорились? И надеюсь, ты будешь со мной любезна?
Тут уж она не выдержала.
— Любезности тоже входят в условия контракта?
Джеймс поднял брови.
— Ты думаешь, следует это сделать?
— Не стоит. Раз это чисто деловой ужин, мы оба будем вести себя согласно этикету.
Мэндж намеренно подчеркнула слово «оба». А то что-то Джеймс здорово разошелся.
— Будем, будем. Кроме того, ты в своем письме обещала личное участие в делах. Вот и считай, что начинаешь выполнять обещания.
Мэндж направилась к выходу. Джеймс предупредительно открыл дверь.
— Я заеду за тобой в полвосьмого.
Джеймсу удалось-таки настоять на своем. Мэндж не знала, легче ли ей стало после этого разговора. Вроде бы все сложилось удачно. Для фирмы. Но ради этого ей пришлось сломить свою гордость, подавить самолюбие и выслушать дурацкие наставления. С другой стороны, он явно хотел завоевать ее расположение. Иначе зачем настаивать на этом ужине вдвоем? Но нужны ли ей хорошие отношения с Джеймсом? Как с клиентом — да, а как с приятелем — нет.
Мэндж решила не думать больше об этом. Все-таки она возвращалась в контору с хорошими новостями для сотрудников. Конечно, ужин с Джеймсом — достаточно высокая цена за это. Но ей надо воспринимать все как протокольную обязанность: еда, бокал вина, десерт и — до свидания! И ничего такого в этом нет. Ничего, кроме одного — с ней будет Джеймс. Единственный человек на свете, по отношению к которому она не может вести себя сдержанно, спокойно и рассудительно. С другими ей всегда удавалось сохранять репутацию серьезной деловой женщины.
После всей истории с Джеймсом, когда она так пострадала из-за собственной уязвимости, Мэндж решила воспитать в себе твердость характера. Больше она ни с кем не допускала более чем приятных дружеских отношений. Маска невозмутимости помогала ей и в делах, и в личной жизни. Никогда она не позволяла себе испытывать тот душевный трепет и любовную страсть, которую когда-то в ней разбудил Джеймс.