— Это только пока, — рыкнул порозовевший хозяин дома. — Моими инженерами составлен прожект обустройства военно-торгового тракта от Барнаула, через Бухтарму на Верный и в Китай. Вскорости бумаги будут с очередным золотым караваном высланы в Кабинет Его Императорского Величества. И мы склонны полагать, что потребные для строительства средства будут выделены.
— О-ля-ля! Это же просто чудесно! — практически искренне обрадовался ревизор.
— Несомненно, — надулся от самодовольства Фрезе. — Новый тракт существенно облегчит положение наших отрядов в Туркестане.
— А что там с нашими отрядами? — не понял гость. — Приходили какие-то новые известия от полковника Черняева? Я имею в виду, после того, как он приступом взял Чимкент?
— Нет, но…
— Кстати, дорогой Герман Густавович! Мне передавали, что в списке представленных к орденам офицеров, отличившихся при штурме кокандской крепости в июле, одним из первых указан ваш брат, подполковник Мориц Густавович. Это, кажется, был орден Святого Георгия…
Не ожидал, что добрые вести о Герином старшем брате, окажется так приятно слушать. Все-таки нужны человеку какие-то корни, что-то связывающее его с миром, определяющее его положение в человеческой стае. Многочисленная и дружная семья, как нельзя лучше отвечает этим требованиям. Этакий, сплоченный клан, во всем помогающий и поддерживающий каждого из своих членов в трудную минуту. И разделяющий радость побед.
— Он прирожденный воин, — кивнул я. — Ордена и чины – это лишь вопрос времени.
— Наш Герман Густавович, тоже отличился, — с едва скрываемым сарказмом поделился с гостем Фрезе. — Ходят слухи, он в одиночку одолел, чуть ли не целую банду беглых каторжников.
— Да-да, — вдруг встряла в разговор жена горного начальника. — Поведайте нам о вашем подвиге. Просим.
Господи Милостивый, а я-то еще удивлялся тому, как римлянки обрекали на смерть гладиаторов в Колизее. Похоже, сама мысль о чьих-то мучениях доставляла этой, в общем-то, серенькой, женщине физическое наслаждение.
— Все произошло достаточно быстро, — покосившись на прикрывших ладошками рты в ожидании кровавых подробностей девчонок, меланхолично произнес я. — У меня не было шанса даже испугаться.
— Но вы ведь стреляли из своего пистоля! — как-то чересчур на мой взгляд агрессивно, поправила Екатерина Степановна.
— Стрелял. У меня есть чудесный английский револьвер господина Адамса. Из шести зарядов, он дал осечку только в одном…
— Прошу прощения, дамы, — спас меня барон. — Я украду у вас нашего стрелка. Думаю, самое время выкурить по папиросе… Я, знаете ли, пристрастился…