— Я обязательно учту это, если захочу совершить в Турции какое-нибудь преступление.
Азиз перевел взгляд на Герт:
— А вы, мисс Фукс? Как получилось, что паспорт у вас американский, а родной язык явно не английский? А ведь американцы должны хорошо говорить по-английски.
— А вы позвоните в любую информационную службу и узнайте, так ли это, — посоветовал Лэнг.
Взгляд, который бросил на него Азиз, был исполнен такой ярости, что, будь в комнате обои, они могли бы загореться под ним.
— Ну?
— Я родилась в Германии, — сказала Герт и тоже подалась вперед, опершись обеими руками на стол.
Движение казалось вполне естественным, следовало лишь учесть, что таким образом сразу менялось положение просторного декольте. Азизу пришлось сделать нешуточное усилие, чтобы перевести взгляд с оказавшихся перед ним грудей Герт на ее лицо.
— В Восточной Германии, — продолжала она, делая вид, будто не имеет никакого понятия о том, какой разлад происходит между глазами полицейского и его чувством долга. — За несколько лет до падения Стены я бежала в Западную Германию. А там получила работу в американской компании…
Тут можно оказаться на зыбкой почве, с тревогой подумал Лэнг. Они никоим образом не могли узнать, много ли известно инспектору. Можно было, ничем не рискуя, поручиться за то, что на полицейских сайтах не будет сведений о том, что Герт работает в Управлении. И все же в давным-давно разработанной легенде могут оказаться несообразности, Герт попросту может забыть какую-нибудь деталь, а это насторожит инспектора.
Азиз усилием воли заставил себя перевести взгляд на Лэнга:
— А вчерашний вечер на Большом базаре?
— На нас набросились двое молодых людей. Все это происходило на глазах вашего патрульного.
Азиз провел пальцем по усам и вновь повернулся к Герт, вкладывая всю свою волю в то, чтобы не заглядывать ей в вырез платья:
— Да, я знаю, что там случилось. А где вы научились так обороняться?
— В Америке много клубов дзюдо, где учат таким вещам, — ответила Герт, продолжая смущать полицейского.
— И в одном из этих клубов вас научили оскорблять чувства верующих, врываясь на службы?
Герт и Лэнг удивленно переглянулись.
— Знаете, инспектор, что-то я вас не понимаю, — сказал Лэнг, немного помолчав.
Полицейский снова яростно взглянул на него, потом на Герт:
— Вы отрицаете, что входили минувшей ночью в мечеть Нуросманийе во время молитвы?
Лэнг пожал плечами:
— А что, войти в мечеть — это преступление?
— Нет, если при этом не мешать ходу службы.
Лэнг покачал головой:
— Если в какой-нибудь мечети что-то и случилось, мы об этом ничего не знаем. Так что, если у вас нет доказательств…