– Не надо страданий. – Голос мужа звучал недовольно. – Я их каждый день на работе вижу. И если не привык, то смирился – как с неизбежным. А вот с твоими смириться не смогу. Никогда. Боялся, что ты опять что-то затеяла… Понимаешь, Сергей мне сегодня на работу звонил. Консультировался. Хочу к нему завтра заехать. Похоже, нервная система у парня дает сбой. Прямо эпидемия безумия какая-то. Сначала твоя тетушка…
– Моя тетушка свихнулась не скоропостижно. Она к этому долго шла.
– Хочешь сказать, что готовилась выжить из ума с чувством, с толком, с расстановкой? Ну так у нее и диагноз другой. Сергею, по сути, нужен хороший психотерапевт, но он же к нему не пойдет. Боится, что примут за сумасшедшего. И не мудрено – пережить такое. Как бы тебе это объяснить… Короче, Татьяна ему везде мерещится. А вчера, утверждает, якобы даже звонила. У него ведь родители здесь, в Москве, и сестра? – Димка вопросительно взглянул на меня, и я поторопилась согласно кивнуть. – Не мешало бы ему временно пожить с ними…
– Я посоветовала бы уточнить, где и кем он работает. В таком состоянии ему может быть противопоказана его работа.
– Скорее наоборот. Следует увеличить нагрузку. На месте разберемся.
– Я поеду с тобой.
– Пожалуй, не стоит. Это только помешает.
– Я поеду с тобой! И прихвачу Наташку! – повысила я голос. – Ей надо найти и забрать какой-то технический перевод. Готова поспорить, что наше присутствие поможет всем нам. А Сергею – в первую очередь.
– Ну хорошо. Только зачем так надрываться?
Я ликовала в душе. У меня золотой муж! У меня золотые дети! У меня даже свекровь – золотая! И мне абсолютно наплевать на то, что у меня нет золотого бульона «Магги»!
Выскочив из машины, остановилась у подъезда в ожидании, когда Димочка закроет свой тарантас. На лавочке у входной двери сидел пьяненький Колька с четвертого этажа и, качаясь из стороны в сторону, заунывно пел: «Ох, ох, ох, ох! Как я маленьким не сдох?» Вопрос, конечно, интересный, но шансов добиться ответа на него не было. Димка все копался в машине, и я решила вернуться к нему. Не люблю пьяных. Их вид рождает в душе неприятные воспоминания. Только я собралась развернуться, как Колька оторвал взгляд от своих растоптанных ботинок и уставился на меня.
– Ирка! – обрадовался он. – Я хочу домой!
Дальше последовало знакомое: «Ох, ох, ох, ох! Как я маленьким не сдох?» Только интонация стала игривой. Продолжение песни последовало из уст очень кстати появившейся из подъезда Колькиной жены:
– Мой Бог! Мой Бог! Вот бы кто-нибудь помог!
Она легко подхватила артиста и уволокла в подъезд, сопровождая свои действия так называемой непереводимой игрой слов.