Ни Куколка, ни Валентина спать с девочками не желали и укладывать их у них тоже особенного желания не возникло, да только это вовсе не интересовало многодетную мамашу.
– Все, все! Коровины, идемте пить чай! А у вас, кстати, есть масло? Про хлеб я уже не спрашиваю – должен быть. А то чем же вы гостей будете угощать?
Коровины быстро переместились в кухню, а Иван Михайлович для верности даже дверь за собой запер. Правда, чтобы ору было меньше, кошку он все же прихватил с собой.
– Вот, Люсенька, маслице… Мажь побольше. А потом уже и деток покормишь, – потчевала Мария Адамовна.
– Да они уже ели. Мы перед тем, как к вам идти, поужинали. Это уж я так… воспитания для, – хихикала Люся. – Чтобы, значит, гостей ваших из себя вывести.
– Я бы уже не выдержала, – честно призналась Мария Адамовна. – Люся, и это они у тебя чего – все время так?
– Бывает и не так еще, – призналась Люся.
– Тогда… ты знаешь, тогда я где-то понимаю твоих мужчин, – вздохнула хозяйка.
– А чего их понимать? Когда ко мне кто приходит, я ж деток-то к маме – раз, и все дела. Она у меня в соседнем дворе живет. Ух и строгая баба! Я сама ее боюсь. Но зато детки у меня там шелковые. Веришь, нет – Пашка с Сашкой наперегонки сами за уроки бегут садятся. И Дашка с Наташкой в свои куклы сутками могут играть. И ведь не надоедает. А вот дома…
– Простите… – показалась в дверях Валентина, робко теребя пальцы. – Но… девочки никак не хотят ложиться спать.
– А вы там для чего? – уставилась на нее Люся. – Нет, ну если вы хотите… вы, конечно, можете еще часика четыре с ними поиграть. Только я вам не советую – тогда они разыграются и вовсе их потом не уложишь.
И тут в Валентине взыграло ретивое.
– А почему, собственно, я должна укладывать ваших детей? Вы тут, значит, чаи распиваете, я там с вашим выводком водись! Идите сами и укладывайте.
Люся не испугалась ни грамма. Она развернулась к бунтарке всем телом, весело на нее посмотрела и вдруг крикнула:
– Детки! Бегите сюда. Тетя хочет поиграть с вами в кораблики.
Тетя еще ничего не успела сообразить, а у нее на руках и ногах, виноградом, висели детки. Через минуту они ее уже волокли в ванную.
– Отцепитесь… пустите же ме… да отце… да что ж такое-то?! Пустите меня! Я сама!
Мария Адамовна посмотрела на Валентину с искренним уважением – столько держаться сама бы она не смогла!
В ванной раздавались детские крики, смех, шум воды, оханья и стенанья Валентины и еще какие-то непонятные звуки.
– Люся, они ее не утопят там? – осторожно спросил Иван Михайлович.
– Да нет, – спокойно отмахнулась Люся. – Вымочат, правда, всю, искупают… но сами и высушат. Зато спать сегодня будут как младенцы… Машенька, а вы говорили, что у вас материал какой-то имеется. Вот бы мне посмотреть.