Она кивнула, не открывая глаз. Повернулась, сделала несколько шагов. Снизу, перекрывая солнечный свет, вдруг полыхнули белые вспышки. Одна, вторая, третья, четвертая…
Инга побежала вслед за Томом. Жмуря глаза, в которых плавали разноцветные круги, я смотрел ей вслед.
— Димка, пошли, — крикнул Толик.
Я повернулся. Ребята уже отошли метров на сто. Меня от них не отделяло ничего — только красные лаковые пятна на розовом мраморе. Не глядя под ноги, я побежал за ними.
Что-то во мне сломалось. Я дрался вместе со всеми, когда разбившись на группы мы атаковали с тыла остальных защитников тридцатого острова. Я хохотал вместе со всеми, когда очистив от врагов мосты, мы толпились у ворот чужого замка и кричали, чтобы нам открыли. Никогда еще, наверное, не собиралось на одном острове такой огромной толпы — вооруженной, опьяненной победой и, самое удивительное, — дружной.
Я поступал как все. Но в ушах у меня звенело: «Зачем? Зачем?» Тимур забрался в окно замка, раскрыл изнутри двери.
«Зачем?»
Мы разбежались по замку, разыскивая остальных жителей острова. И почти сразу в большом зале, наподобие нашего Тронного, наткнулись на трех девчонок и мальчишку лет тринадцати с перевязанной рукой. Все они были с мечами. Даже у девчонок мечи поблескивали сталью.
«Зачем?»
— Бросьте оружие, — устало велел Крис. — Нам совсем не хочется вас убивать.
Мечи глухо стукнулись об пол. Последним бросил оружие мальчишка.
— В общем так, — сказал Толик. — Пока будете пленными… на разных островах. А там посмотрим.
«Зачем?»
Том чинил шлюпку. В общем-то, чинили больше Сержан, Илья да двое мальчишек с двенадцатого острова, умеющие столярничать. Том руководил: прыгал вокруг перевернутой, лежащей у стен замка шлюпки, и давал указания на дикой англо-русской смеси языков. Несмотря на все его старания, английский преобладал. Но у такого жаргона было и преимущество — он делал Тома таким, что никто не обижался на его излишне начальственный тон.
Только что искупавшись, я лежал на песке метрах в десяти от шлюпки и наблюдал за происходящим. Капельки воды медленно высыхали у меня на спине — солнце уже садилось и почти не грело.
— Перы… перерыв, — путаясь объявил Том.
— Да не перерыв, хватит сегодня… — миролюбиво предложил Сержан. — Зец олл.
Мальчишки с двенадцатого, не дожидаясь других предложений, направились к замку. Я махнул им рукой и снова уткнулся подбородком в песок. Рядом со мной плюхнулся Илья.
— Чего не купаешься? — поинтересовался я.
— А… Неохота…
Илья меланхолично рыл босой ногой песок, сооружая что-то вроде модели плавательного бассейна. Его усилия увенчались полным успехом: в прямоугольную ямку стала просачиваться мутноватая вода. Вероятно, холодная, — Илья чертыхнулся и убрал ногу. Снял очки, принялся протирать стекла рукавом рубашки. Рукав был грязный и рваный, роскошный илюхин гардероб доживал последние дни. Но он, не обращая внимания на сомнительность своих усилий, продолжал полировать стекла. Верный признак смущения…