— Полпенни.
Он покачал головой.
— Эй, вы же сами сказали, что я могла делать с ним все, что пожелаю, — заметила девушка.
— Конечно. Просто вы могли выручить за него куда больше.
— Ну, — пожала она плечами, — мне тогда эти деньги были очень нужны.
Он вдруг подумал, что на самом деле ей нужно куда больше, чем жалкие полпенни.
— У вас ведь даже чашки нет.
— Какой еще чашки?
— Обычной. Чтобы подаяние просить.
— Я не попрошайка.
— А что же вы тогда тут делаете?
— Просто сижу.
— А люди дают вам деньги, да?
— Иногда. А иногда — зонтики.
Он улыбнулся:
— Хотите, возьму вас на работу?
— Кем?
— Администратором. Будете разбирать мою почту, читать письма, назначать встречи.
— Почему?
— Что «почему»? — не понял он.
— Почему вы меня хотите нанять?
— А почему бы и нет?
Она пожала плечами.
— Если вы считаете, что я не должен этого делать, объясните мне, по какой причине, — попросил он. — Это будет очень любезно с вашей стороны.
Она ненадолго задумалась. Затем оглядела его с ног до головы, и он понял, какую жизнь она вела раньше, до того как встретила его.
— А чего вы взамен-то хотите? — осторожно спросила она.
— Ничего такого. Просто делать все то, что я перечислил.
Она посмотрела на него долгим-долгим взглядом, мысленно перебирая разные случаи из своей жизни, пытаясь принять правильное решение. Да ведь она вовсе не так молода, как ему показалось сначала, сообразил он.
— Ладно, — согласилась наконец она.
Вот так Джудит и начала на него работать. Кое-кто из посетителей принимал ее за экономку. Появление в доме другого человека, пу-екай всего лишь наемного работника, ознаменовало конец одиночного заключения, к которому добровольно приговорил себя изобретатель. Впрочем, вскоре девушка поняла, что жизнь ее начальника не так уж пуста и бессмысленна, наоборот, все его мысли, весь его дом занимали призраки прошлого, и она привыкла работать с ними бок о бок.
Поначалу она не знала, что случилось с изобретателем в прошлом, но со временем все поняла, так и не задав ни одного вопроса. Она никогда не просила устроить ей сеанс с машиной, и он ее за это очень уважал. Ведь у кого-кого, а у нее наверняка было полно воспоминаний, которые ей хотелось бы переписать. Он тоже не задавал ей вопросов. Работали они тихо и спокойно, почти не разговаривая друг с другом. Она вскрывала его почту и — это вскоре выяснилось — с первого дня поняла, как он предпочитает вести дела. Однажды вечером, когда она уже ушла домой, он сел за стол и просмотрел те письма, что она отложила. На следующий день он подошел к ней, держа в руке пачку конвертов.