Не знаю, может, некоторые люди больше, чем другие, предрасположены к подобным мыслям? Кто знает… Но когда у меня случались неприятности, я все время пасовала, я мечтала, чтобы все это закончилось… раз и навсегда. Я должна наконец произнести это слово вслух… я всерьез задумывалась… о… самоубийстве.
Злость, упрек — все это куда-то исчезло. Она уже все для себя решила.
После всего, о чем я говорила в этих записях, после всего, что произошло, я думала о самоубийстве. Обычно это была просто случайная идея — вот бы взять и умереть.
Я много раз об этом думал, но не мог произнести вслух.
Но иногда дело этим не ограничивалось, и я представляла, как бы я это сделала. Я ложилась на кровать и думала, что мне для этого нужно.
Ружье?
Нет. У нас его никогда не было, и я не знала, где его раздобыть.
А может, повеситься?
Как и где я смогу это сделать? И даже если я придумаю, как и где, не могу себе представить, как кто-нибудь найдет меня в таком виде — болтающейся в нескольких сантиметрах от пола. Ну, не могу же я так поступить с родителями.
Так как же они тебя нашли? Столько слухов ходит.
Это стало своего рода болезненной, жестокой игрой — представлять разные способы самоубийства. Оказалось, что даже к этому делу можно подойти творчески.
Ты наглоталась таблеток — это то, что мы знаем. Также говорят, что ты потеряла сознание и утонула в ванной.
В итоге я остановилась на двух вариантах.
Если я хочу, чтобы все решили, что это несчастный случай, тогда мне нужно инсценировать аварию — вылететь с дороги, причем в каком-нибудь таком месте — я уже присмотрела несколько подходящих, — где у меня точно не будет шанса спастись.
Другие говорят, что ты начала набирать воду в ванну, но уснула в кровати. Твои родители пришли домой, увидели, что ванна перелилась через край, и стали звать тебя. Но им никто не ответил.
Затем появилась идея с кассетами.
Тогда возник вопрос: могу ли я вам доверять? Не пойдете ли вы к моим родителям?
Тишина.
Не знаю. Не уверена.
Она думает, мы можем проболтаться. Просто подойдем к кому-нибудь и скажем:
— Хочешь, расскажу тебе страшный секрет?
Я выбрала наименее болезненный способ из всех возможных. Таблетки.
У меня скрутило живот, вот-вот стошнит. И тогда из меня выйдет все — еда… мысли… эмоции…
Но какие таблетки? И сколько их нужно? Не знаю. И у меня нет времени это выяснить, потому что я собираюсь сделать это… завтра.
Ух ты.
Сижу на обочине около темного тихого перекрестка.
Завтра меня здесь уже не будет…
Непонятно, живет ли кто-нибудь в окружающих меня домах. Лишь в нескольких окнах виднеется голубоватый свет телевизоров. В трети из них на крыльце горит свет, а в остальных газон не стрижен и не видно припаркованных на подъездных аллеях машин.